Анализ художественного произведения. Стиль и внутренняя форма
Шрифт:
У футуриста В. Маяковского общая, можно сказать, тривиальная тема художника и его творения создается, что называется, «на глазах»: в самом названии угадывается партитура «новаторской» музыкальной композиции, которую исполняют скрипка и оркестр, причем, как во всякой партитуре, указано не только «для скрипки с оркестром», но и характер исполнения: «немножко нервно».
Подводя самые общие итоги предпринятого нами анализа, можно заключить: во всех рассмотренных нами стихотворениях явлено и общее в стиле эпохи:
• неоромантическое,
• художественный синтез, стилизующий образ музыкальной пьесы, какими бы разными в итоге эти пьесы ни были;
• эстетизм.
Индивидуальное, таким образом, скорее соположено стилю эпохи, чем стилю литературной группы.
Житийный портрет в лирике И.А. Бунина
Размышляя об особенностях индивидуального стиля И.А. Бунина, исследователи обращали внимание на проблему
73
Минералова ИТ. Индивидуальный стиль И.А. Бунина: черты стиля эпохи и «свой голос» // Наследие И.А. Бунина в контексте русской культуры. Елец, 2001. С. 112–119.
В отличие от иконописного в повести «Суходол», рассказах «Святые», «Я все молчу», «Натали» и др., названные произведения с удобной для исследователя «чистотой жанра» показывают, что, создавая «Святого Прокопия» и «Святого Евстафия» [74] , поэт использовал различные художнические приемы. Так, образ святого Евстафия создается благодаря одной детали, оказавшейся судьбоносной для знатного римлянина. «Однажы на охоте увидел оленя с крестом между рогами и услышал голос, повелевавший ему креститься… Мученическую смерть принял, будучи брошенным вместе с семьей в раскаленого медного быка».
74
Полный православный богословский энциклопедический словарь: В 2 т. М., 1992. Т. 1. Евстафий. Ст. 826; Т. 2. Прокопий. Ст. 1918.
По существу, портрета как такового нет, создается портрет души, потому что движущий стимул «обращения в христианство» – это «ловчий пыл»: «Вот дал я волю пестрым сворам, / Узду коню: рога, рога…» В данном случае повторенное «рога, рога» открывает также образ погони, охоты, своебразный «звуковой стимул», а отнюдь не просто живописная характеристика, хотя и несет каламбурное начало, соединяя музыкальное и живописное. Вообще же мгновение откровения повторено дважды:
Ты сокрушил мои колени,– Простите, девственные сени,Поющий лес, гремящий бор.Голгофский Крест, смиренный Взор…Символическое сакральное значение Креста и Взора детализируется в земном:
Взор, и смиренный и грозящий,И крест из пламени, горящийВ рогах, откинутых назад.Обратим внимание на то, что в последнем описании контаминируется мгновение откровения для будущего великомученника Евстафия и страдальческой его кончины.
Совсем по-другому создается житийный портрет первого русского православного юродивого Прокопия. А.И. Бунин стилизует язык жития:
Бысть некая зимаВсех зим иных лютейша паче.Повествователь выступает в роли «биографа», автора жития. В стихотворении пересказываются страдания, гонения, которым подвергается юродивый «устюжский чудотворец», однако вывод, к которому автор приводит читателя, актуализирует ахронное, вневременное; не давно прошедшее, просвечивающее в глагольных формах церковнославянского языка жития, а то, что, к прискорбию, неизменно в человеке:
БлагословенноГосподне имя! Пси и человецы —Единое в свирепстве и уме.В обоих случаях основой для стихотворений послужили жития святых, чтимых в православии, однако создавая житийный портрет святого римлянина Евстафия, И.А. Бунин обращает внимание на то, что называют откровением, повторяет трижды символическое, обретающее жизненные и даже жизнестроительные черты. Создавая житийный портрет святого Прокопия, юродивого, он стилизует «прописанность» сюжета древнерусского жития, не замыкая содержание произведения только на образе юродивого. Важнее оказываются обстоятельства, формирующие внутренний, духовный «портрет» юродивого: эти обстоятельства в природе человеческой, родственной «песьей».
Житийными портретами не исчерпывается обращение И.А. Бунина к образам православной культуры. Это также стихотворения «Вход в Иерусалим», «Михаил», «Саваоф», др., указывающие на литургическую составляющую стиля Бунина-поэта.
Икона и исторический сюжет в поэтическом произведении, М. Волошин «Неопалимая Купина»
Символическое в иконе. Сюжетное в иконе. Переосмысление сюжета иконы в эпический сюжет
Переосмысление иконы, «чтение иконы» – явление нередкое в истории русской литературы. Название иконы дает название стихотворениям и стихотворным сборникам, как, например, у А. Блока «Нечаянная радость», соположение жития и иконы отзывается
Стихотворение Максимилиана Волошина «Неопалимая Купина» [75] уже самим названием «помещает» нас в сакральное пространство иконы, хранящей от огня и пожарищ. Это парадоксальный сакрально-бытовой план названия произведения, который насыщается символическими значениями к его финалу [76] .
Стихотворение написано в 1919 г., как следует из своеобразной датировки в эпиграфе, или «посвящении» к стихотворению. Патриотический и гражданский ресурс произведения самоочевиден, при этом для современников поэта еще более очевидно, что в трагические времена гражданское чувство художника ищет ответ на вечные для всякого русского вопросы: что есть Родина? Кому даем ответ на риторические по сути своей вопросы? «Клеветникам России», как A.C. Пушкин, своей ли собственной больной совести или Божьей Матери, хранящей Россию от пожарищ? Почему призываем на помощь образы, в каждодневности нами не потревоженные? «Неопалимая Купина» – не только икона, в которой запечатлен образ Заступницы от бед, в ней отражены всеобщие пожарища: революция, интервенция, Гражданская война – пожар в его прямом и символическом значении. И яснее и глубже, и драматичнее нельзя, кажется, было объединить в образе Родины разрушительное и созидательное, губительное и спасительное.
75
«Неопалимая Купина» – название иконы, особо почитаемой в России. Празднование 4/17 сентября. «Яко же купина не сгораша паляема, тако Дева родила еси. Радуйся, Купина Неопалимая» (Стихира на праздник Благовещения).
Тропарь, глас 4
Иже во огни купины неопалимыя, древле Моисеем виденныя, тайну воплощения Своего от Неискусобрачныя Девы Марии прообразовавый, Той и ныне яко чудес Творец и всея твари Создатель икону Ея святую чудесы многими прослави, даровав ю верным во исцеление недугом и в защищение от огненнаго запаления. Сего ради вопием Преблагословенней: Надеждо христиан, от лютых бед, огня и грома избави на Тя уповающия, и спаси души наша, яко Милосерда.
Молитва
О Пресвятая и Преблагословенная Мати Сладчайшаго Господа нашего Иисуса Христа, припадаем и покланяемся Тебе пред святою и пречестною иконою Твоею, еюже дивная и преславная чудеса содеваеши, от огненнаго запаления и молниеноснаго грома жилища наша спасаеши, недужныя исцеляеши и всякое благое прошение наше во благо исполняеши. Смиренно молим Тя, Всесильная рода нашего Заступнице: сподоби ны немощныя и грешныя Твоего матерняго участия и благопопечения. Спаси и сохрани, Владычице, под кровом милости Твоея Церковь Святую, обитель сию, град сей, всю страну нашу православную, и вся ны припадающия к Тебе с верою и любовию, и умиленно просящия со слезами Твоего заступления.
Ей, Госпоже Всемилостивая, умилосердися на нас, обуреваемых грехами многими и не имущих дерзновения ко Христу Господу просити Его о помиловании и прощении, но Тебе предлагаем к Нему на умоление, Матерь Его по плоти: Ты же, Всеблагая, простри к Нему богоприимнии руце Твои, и предстательствуй за нас пред благостию Его, просяще нам прощения прегрешений наших, благочестнаго мирнаго жития, благая христианския кончины, и добраго ответа на Страшном Суде Его. В час же грознаго посещения Божия, егда огнем возгорятся домы наши или молниеносным громом устрашаеми будем, яви нам милостивное Твое заступление и державное вспоможение: да спасаеми всесильными Твоими ко Господу молитвами, временнаго наказания Божия зде избегнем и вечное блаженство райское тамо унаследуем: и со всеми святыми воспоем пречестное и великолепое имя поклоняемыя Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, и Твое велие к нам милосердие, во веки веков. Аминь.
76
Куст купины стал одним из ветхозаветных прообразов Богоматери. Купина горит и не сгорает – Дева рождает и пребывает Приснодевою, родившаяся на грешной земле Сама пребывает вечно Пречистою. Икона «Неопалимая Купина» – образ поистине космического звучания. Он подытоживает православное представление о Богородице-Церкви-Софии во всей красоте Ее вневременного и вселенского значения.
Композиция иконы образована двумя четырехконечными звездами, наложенными одна на другую, в центре которых в медальоне – Богоматерь с Младенцем Христом в архиерейском облачении. На груди Пречистой помещены символические изображения: лествица (видение святым патриархом Иаковом лествицы, «утвержденной на земле и верхом достигавшей неба», как прообраза Богоматери) и палаты (дом). В лучах первой звезды, синего цвета, изображены Ангелы – властители стихий, в лучах огненно-красной звезды – символы святых евангелистов: Ангел (Матфей), Орел (Иоанн), Телец (Лука) и Лев (Марк), упомянутые в Апокалипсисе. Вокруг звезд в двухлепестковых облаках – Ангелы – духи Премудрости, Разума, Страха и Благочестия; Архангелы: Гавриил с веткою Благовещения, Михаил с жезлом, Рафаил с сосудом-алавастром, Урииил с огненным мечом, Селафиил с кадилом, Варахиил с виноградною гроздью – символом Крови Спасителя. По углам иконы – видения пророков: явление Моисею Неопалимой Купины в виде Богоматери «Знамение» в горящем кусте, Исайе – Серафима с горящим углем в щипцах, Иакову – лествицы с Ангелами, Иезекиилю – затворенных врат. Богоматерь собрала вокруг Предвечного Младенца весь мир – силы земные и Небесные. Именно такой, собранной воедино, и замыслил Вселенную Бог в Своей Премудрости, именно ею должны быть побеждены хаотические, центробежные силы смерти и распада. Тем самым подле Купины возникает и иной образ – образ Софии, Божественной воли, предвечного замысла Творца о творении.
Само название этого образа породило народное верование, согласно которому он предохраняет почитающих его от огня, и есть немало свидетельств того, как «Неопалимая Купина» сохраняла невредимыми дома и избы посреди огромных пожарищ, «бурь огненных», терзавших наших благочестивых предков (по книге Надежды Дмитриевой «О Тебе радуется!»).