Analyste
Шрифт:
— Да, через них. Публичных библиотек здесь, к сожалению, нет. Есть архивы и частные собрания вроде моего.
— А как вы их, ангелов, уговариваете книги с Земли таскать?
Галилео опасливо оглянулся:
— Вы можете не знать, но до вознесения сюда я был не только астрономом и физиком, но и неплохим механиком. Талантливые же механики здесь Ценятся почти как святые со своей энергией. Вы, например, наверняка не догадываетесь, что все мало-мальски хорошие швейцарские часовщики всегда попадают в Рай, даже если всю жизнь били жен или пинали бездомных собак?
— Нет, не знал. Кстати, бездомных собак и кошек в Швейцарии, по слухам,
— Так; вот. Как и в начале девятнадцатого века на Земле, у нас нет электричества. Соответственно, нет роботов и компьютеров. Зато есть самые замечательные из когда-либо сотворенных механических устройств. Эти устройства превосходят по своей сложности несколько миллионов самых сложных механических часов. Естественно, как и на Земле, здесь существует определенный культ часов как первоосновы всего остального механического мира. Часы эти приносят с Земли, а также делают здесь. К сожалению, земные часы ценятся, скорее, как редкость: наш календарь отличается от земного, и в сутках у нас только двадцать часов. Если вы обратите внимание, часы есть практически у каждого уважающего себя ангела и праведника.
— А какие у вас? Выглядят они очень достойно, какой-то очень старый дизайн? — решил сказать что-то умное Аналитик, разбиравшийся в дорогих часах примерно так же, как белый медведь в абрикосах.
— Эти наручные часы я сделал сам. Модель очень редкая: помимо вечного календаря, фаз трех местных лун и времени, оставшегося до следующего солнечного затмения, у них есть одна уникальная функция: они способны показывать приближение большой концентрации энергии. Эта функция, в свою очередь, стала возможной благодаря моей столетней работе здесь, в Раю, по изучению данного источника энергии, ее закономерностей и путей обнаружения и измерения. Сердце подобного прибора — особая разновидность алмаза, которая, кстати, встречается чрезвычайно редко.
— То есть ваши часы способны предсказать приближение архангела Михаила или Святого Петра?
— Да, а также вас и, теоретически, самых сильных демонов. Разумеется, мои часы пользуются популярностью. Ангелы, особенно молодые, готовы многое сделать и на многое закрыть глаза для получения личного экземпляра.
По крыше вдруг промелькнула большая тень. Подняв голову, Аналитик увидел позолоченную колесницу, влекомую по воздуху шестеркой белоснежных крылатых коней.
— А это кто? Похоже на важную птицу. Напоминает земные лимузины.
— Именно такую — статусную — функцию выполняют здесь крылатые колесницы. Ангелы могут прекрасно обходиться и без них. А положены они святым и приближенным к ним. Кстати, в нашем распоряжении есть такая.
— Да что вы! Прокатимся?
— Да пожалуйста. К тому же все равно пора показать вам наши достопримечательности.
Галилео несильно хлопнул в ладоши. На крыше материализовалась деревянная колесница удивительно красивой работы, похожая на колесницы из гробниц египетских фараонов. В колесницу были запряжены два сказочно красивых белых жеребца, потряхивающих огромными крыльями. Колесницей правил ангел-охранник, опоясанный перевязью с огненным мечом и маузером в потертой кожаной кобуре желтого цвета. Маузер был явно отобран у какого-нибудь грешника-комиссара времен великого переворота и гражданской войны.
— Хорошо держитесь за поручень! Если отпустите, то, конечно, ничего особенного не случится. Но лучше не позориться. Предлагаю развеяться и посетить Молло — один из городов Рая.
Не услышав возражений, Галилео кивнул ангелу, державшему вожжи крылатых коней. Тот гортанно, как бедуин, крикнул, и лошади послушно взяли с места круто вверх. Аналитик судорожно вцепился в поручень. Ощущение было, мягко говоря, необычным. Передвижение по воздуху в хлипком экипаже оказалось, пожалуй, более пугающим, чем самостоятельное парение. Но вскоре он привык, успокоился и даже стал получать удовольствие от путешествия. Кони мерно разрезали воздух своими красивыми крыльями, ветер обдувал лицо, ангел-возница периодически повторял свои странные крики. Под колесницей проносились бесконечные аллеи, рощи и клумбы Эдема. Порою рядом, с шумом распарывая воздух, пролетали ангелы охраны, каждый раз внимательно рассматривавшие Аналитика и иногда приветственно помахивавшие Галилео. По всему было видно, что часы старого еретика действительно пользовались большой популярностью.
На горизонте, в изумрудно-белесой дымке испарений, вскоре показалась ультрамариновая полоска близкого моря. Когда колесница пересекла линию воды, Аналитик с удивлением отметил, что вместо берега и пляжей Райский материк круто обрывался в воду обросшим водорослями каменным откосом. Было похоже на борт огромного корабля или, скорее, баржи. В отличие от Эдема здесь хищники оставались хищниками: в видимых слоях воды порою проносилась темная тень большой рыбы — тунца или акулы. Стаи рыб помельче тут же рассыпались в стороны, и было понятно, что это отнюдь не игра. Вдали с шумом взметались в воздух фонтаны китов.
Колесница сделала широкую дугу, дав пассажирам возможность полюбоваться морским пейзажем, и пошла вдоль края материка, приближаясь к Молло со стороны океана.
Город напомнил Аналитику одновременно афинский Акрополь и Иерусалим. Он покрывал довольно высокую гору. На вершине горы, под легкими облаками, громоздились друг на друга прекрасные храмы, окруженные садами. Под ними тянулись террасы дворцов, тоже утопающих в роскошной зелени. Ближе к подножию горы строения становились все менее значительными по размерам. Эти кварталы Молло напоминали аккуратно расположенные современные пригороды — обиталище зажиточного среднего класса. Галилео подтвердил его догадку:
— Действительно, на вершине — храмы, обитель Бога. Здесь же располагаются казармы его слуг и солдат. Я имею в виду ангелов. В дворцах на следующем ярусе живут самые заслуженные святые и угодники. В нижних же кварталах, обрамляющих гору, живут святые пониже рангом и отдельные праведники.
— А где живете вы?
— Праведники попроще живут вокруг городов. Те, кому, как мне, повезло, живут на собственных виллах. Те, кто на Земле звезд с неба не хватал, но зато умудрился не нагрешить, живут в гостиничных комплексах или общежитиях. Особенно это касается одиноких.
— А кто и как распределяет жилплощадь?
— Небесная канцелярия. В ее же ведении — и Книга Божья, в которую внесены все живые и мертвые. Быть вычеркнутым из нее — страшное наказание и означает окончательную смерть. Что касается жилищ, то существует еще один огромный механизм, в котором содержатся данные обо всех свободных помещениях Рая. Когда возникает необходимость поселить очередного праведника, только что прибывшего к нам, механизм выдает решение на основе заданных параметров важности и произвольно выбранных чисел. Считается, что таким образом проявляет себя воля Божья.