Анархист
Шрифт:
— В телефонном режиме. — поправил его Юрий.
— Пусть будет в телефонном.
— Значит решили! — расцвёл Серов и схватился за телефон.
— А мы пока подготовимся к полёту.
На отдельной полянке, охраняемой бойцами Особого отдела Антон подготовил лебедя и собрался ожидать решения начальства Серова. Но долго ждать не пришлось: не прошло и десяти минут, как по тропинке гулко застучали сапоги, и слегка взмокший особист в сопровождении двух бойцов, бережно несущих рацию, предстал перед ним.
— Товарищ капитан, включайся, проверяй связь прямо отсюда.
Юрий
— Я Лебедь. — чётко и внятно произнёс он — Я на связи.
— Отлично слышу тебя, Лебедь, я Гнездо. — услышал он в наушниках.
Антон уже занял место впереди и ожидал пассажира. Юрий уже привычно влез в лебедя. Мягкое сиденье бережно обняло его, принимая максимально удобную форму. Сиденье чуть-чуть опустилось, ровно настолько, чтобы Юрию было удобно смотреть по сторонам.
— Держи рацию, капитан! — особист лично подал тяжёленький ящик, и придержал на весу, пока Юрий устраивал его перед собой — Как связь, не пропала?
— Отлично работает, не волнуйся.
Особист отступил на пару шагов, и над головами Антона и Юрия, словно из ниоткуда возник прозрачный колпак. Лебедь расправил крылья, разбежался, и стремительно прянул в небо, легко и стремительно, но ожидаемой перегрузки Юрий не почувствовал.
Диверсантов оказалось не одна группа, а целых три. Все они параллельными маршрутами двигались в сторону фронта, и немецкие войска уже начали мощный артобстрел участка фронта, чтобы облегчить их прорыв. И ушли бы лазутчики, но лебедь, не опускаясь к нижней кромке облаков, занял позицию над диверсионными группами.
Юрий не видел ничего кроме серой мути, но чётко передавал наземным войскам всё, что говорил ему Антон. Получилось очень удачно: навстречу диверсантам вышли волкодавы НКВД, и последовательно, одну группу за другой, скрутили всех диверсантов. Обошлось почти без стрельбы — позиции для захвата были выбраны с большим знанием дела.
А лебедь со своим экипажем вернулся обратно, Юрий и Антон даже успели на традиционные посиделки.
Вечерами в палатке, которую выделили для проживания Антона и Юрия, собиралась компания, включающая кроме Инны и Ларисы начальника медсанчасти Бориса Ивановича и его жену, хирургическую медсестру Ольгу Адольфовну.
— Как ты себя чувствуешь, Юра? Восстанавливаются ли силы? — спрашивал, входя Борис Иванович.
— Благодарю, чувствую себя отлично, сегодня начал физические упражнения, удалось трижды подтянуться на турнике, но выход силой не дался. — сообщил Юрий
— Дай-ка я тебя послушаю, голубчик. Такие нагрузки после тяжёлого ранения не могут быть полезны. Ну, куда вы все торопитесь, куда спешите? Эх, молодёжь! — ворчал совсем не старый врач.
Юрий только улыбался и «дышал — не дышал» по команде. Наконец Борис Иванович удовлетворился осмотром.
— Всё как будто неплохо, только напрасно ты, голубчик, рьяно рвёшься давать себе физические нагрузки. Когда придёт пора, я сам разрешу тягать тяжести, а пока можно качать только одну
— Ясно, Борис Иванович. — покаянно свесил голову Юрий — Но очень уж тело движения просит.
— Полегоньку можно. Вон молодёжь по вечерам в волейбол играет, это можно, но тоже не больше десяти минут. Очень хорошо плавать, благо есть где, но опять же не чрезмерно.
— Борис Иванович, прекратите терзать юношу. — снисходит до страданий Юрия Ольга Адольфовна — Присаживайтесь, я для Вас выбрала местечко.
Доктор оставляет жертву и важно шествует к своей благоверной.
— Я слышал, что Вы, Борис Иванович, обладаете отличным баритоном. Гитара имеется, не могли бы Вы продемонстрировать своё искусство? — попросил Антон — Разумеется, после угощения. Мы с Юрием сегодня, как Старик из пушкинской сказки, трижды забросили бредень в речку у болота. Золотую рыбку не изловили, зато взяли два десятка щучек, и несметное количество лещей, карасей и прочих рыбок, и даже судачка, двух налимов и сома.
— И что же вы сделали с этаким-то уловом?
— Себе взяли налима и судачка, а всё остальное отдали в столовую медсанчасти. Как обещали повара, завтра у вас будет уха. У меня с собой оказались кое-какие специи, да и поварские умения меня не покинули, прошу отведать. Картошечка и зелень отменные, мы с Юрием их, уж простите за откровенность, стибрили у немцев.
Так уж получилось: во время разведки за линией фронта, Антон и Юрий опустились на лесной поляне, пардон, по большой нужде. Когда дела были сделаны, локатор показал, что по ближней дороге едут два грузовика, причём один из них с прицепом.
— Юра, там две машины практически без охраны, что будем делать?
— А давай их пощиплем?
— Давай.
Вышли на дорогу в том месте, где кусты позволяли скрыться от нескромных взглядов тех, кто ходит и ездит по дороге, и увидели прелюбопытную картину: на поляну выехали два грузовика. Один был загружен какими-то ящиками, другой был с тентованным кузовом, а прицепом вёз полевую кухню, с дымящейся трубой.
— Нашу ротную кухню используют, суки! — злобно шепнул Юрий.
Встречные машины остановились, из кабин вылезли солдаты и сошлись посредине. За шелестом листвы не было слышно о чём они там лопотали, но и так всё было понятно: мешок из которого торчала свиная нога, был передан в обмен на объёмистую бутыль с понятным содержимым.
Лихие разведчики уже собрались уходить, тем более, что локатор показал приближение пехотной колонны, никак не менее роты. И повар засуетился, открыл крышки котла, приготовил свой нехитрый инвентарь. Видимо здесь была назначена встреча с подразделением, время-то ближе к обеду. Водитель второй машины спрятал мешок со снедью в кабину, получил порцию варева, уселся на подножку своего грузовика и заработал ложкой.
— Антоха, у того гада в кузове миномётные мины! Тоже трофейные, наши! Видишь маркировку на ящиках? — зашептал Юрий — Дай-ка я засуну ему в ящик гранату! Зря что ли я её таскаю?