Анархист
Шрифт:
Кроме того, самолёты стали настолько велики, в них стало столько топлива, что появилась возможность лететь в любую точку Земли, и вопрос теперь только в готовности оплатить столь дорогостоящую транспортную операцию. Впрочем, полёт на другой конец земли, даже в самом роскошном самолёте всё равно будет много дешевле, чем организация путешествия на то же расстояние, но на каравелле.
Уже завтра, когда будут освоены реактивные двигатели, путешествие из русского Мурманска в какой-нибудь чилийский Пуэрто-Мори станет доступно по цене даже простому человеку. А когда будут освоены ядерные и термоядерные двигатели,
Примерно такие мысли крутились в голове Антона, когда он сидел у большого выпуклого иллюминатора, и наблюдал за тенью самолёта, бегущего по сплошному полю облаков, скрывающих собою океан. Весь полёт должен был занять чуть больше суток, поэтому он в первую очередь завалился спать на роскошной двуспальной кровати, в каюте, указанной ему хмурым неразговорчивым стюардом. Проснувшись Антон посетил душевую комнату и всласть понежился под тугими струями воды. Потом его пригласили на ужин, который состоялся в просторном салоне. В шикарно отделанном помещении, кроме мебели и картин, наличествовало даже пианино, на котором музицировал один из пилотов. Кухня на борту оказалась выше всяких похвал, как и набор вин. В салоне также оказалась недурная библиотека, в основном на французском, английском и немецком языках, впрочем, попадались книги и на других языках. Антону попалось издание «Дон-Кихота» середины девятнадцатого века на португальском языке, и он уселся в плетёное кресло наслаждаться редким отдыхом, нечаянным комфортом и прекрасной книгой.
Но всё кончается, кончилось и воздушное путешествие. Гидроплан приводнился у какого-то тропического острова, к нему тут же подрулил шикарный катер в щегольской бело-сине-красной раскраске, с каким-то непонятным флажком на ажурной мачте.
— Господин Мантейфель, благоволите перейти на борт! — широко улыбаясь, по-французски пригласил капитан катера, заглядывая в открытый входной люк самолёта.
— Сию минуту. — изобразил снисходительную улыбку Антон и протянул стюарду, провожавшему его, несколько купюр, которые нашлись в его кармане. Купюры были немецкие и итальянские — надо полагать, ещё один ложный след, заготовленный специалистами разведки, организовавших эту операцию.
Стюард с поклоном принял мзду и заулыбался ещё приятнее, хотя, казалось бы, куда шире? Ещё миллиметр, и уголки губ сомкнутся на затылке халдея.
Поддержанный под локоток Антон перешел на катер и уселся в указанное кресло, установленное на баке.
— Разрешите отправляться, господин Мантейфель? — поинтересовался капитан.
— Сделай одолжение, любезный. — барственно кивнул Антон.
Катер отвалил от гидроплана и заложил красивую дугу, направляясь к дальнему мысу.
— Капитан, разве мне не нужно проходить таможню или что-то вроде этого?
— Таможни для простолюдинов, господин Мантейфель. Аристократам вроде вас, подобные процедуры здесь просто не нужны.
— Прозвучало очень утешительно. — кивнул Антон.
Обогнув мыс, катер помчался по спокойному морю к недалёкому островку. Вскоре стал виден причал, на котором стояли трое мужчин в белых рубашках с короткими рукавами и белых же шортах. Двое из них были белыми, а один явный азиат.
— Рады видеть вас, дорогой господин Мантейфель. — жизнерадостно завопил один из белых, по виду, главный в этой троице.
— И я рад вас видеть, господа. — спокойно ответил Антон — Не вы ли господин Абэ, с которым я должен обсудить наше маленькое дельце? — обратился он к азиату, игнорируя белых. Ничего личного, просто такую линию поведения ему предписали во время инструктажа, который прошел на борту самолёта, во время полёта от Москвы до Севастополя.
— Извините, но я не господин Абэ, а всего лишь его секретарь. Моё имя Такеши Хиро — поклонился азиат — Господин Абэ почтительно ожидает вас, господин Мантейфель, в своей резиденции.
— В таком случае, благоволите препроводить меня к нему, господин Хиро. — отвесил церемонный поклон Антон.
Глава 15
Двухколёсная конная повозка оказалась неожиданно удобной, а дорога ухоженной, так что часовая поездка была весьма приятной. Возчик за всю дорогу не произнёс ни звука, секретарь таинственного господина Абэ тоже помалкивал, так что Антон осматривал окрестности. В целом увиденное ему понравилось: типичный тропический рай, ухоженный и стерилизованный. Никаких крупных животных, в первую очередь хищных, не водится, а тех что были, давно перебили. Приятно посмотреть на обилие птиц, буйство растительности. Здесь приятно отдохнуть после долгой зимы, ну, может повеселиться на выходные. А больше этот рай ни на что не годен.
Резиденция, построенная в японском стиле, располагалась на невысоком, но довольно крутом холме, куда вела только одна дорога. Подходы к резиденции были основательно укреплены, это Антон увидел по данным локации. Впрочем, великолепно замаскированные фортификационные изыски случайных союзников его не особенно интересовали. Разумеется, когда он вернётся в Союз, то в разговоре упомянет о системе здешней охраны, и, если будет нужно, то доложит подробно, а заострять на их внимание? Зачем?
Позаботиться о вещах прибывшего гостя вышли два крепких парня, но работы им оказалось немного: один чемодан с одеждой и бытовой мелочью и ящик с американской радиостанцией: Антону необходимо средство связи с гипотетическими помощниками.
Господин Абэ оказался полноватым мужчиной средних лет, одетый в несколько неопределённой манере: нечто похожее на френч, очень широкие штаны, на ногах парусиновые туфли, а на голове белая панама. Гостя он встретил в дверях своего кабинета, обставленного в японском стиле: вся мебель невысокая, но весьма удобная и функциональная.
— Добро пожаловать, господин Мантейфель. Располагайтесь поудобнее, впрочем, если вам не по нраву японские стиль, мы можем перейти в кабинет, обставленный по европейской моде.
— Прошу вас не беспокоиться, господин Абэ! Японский стиль имеет массу преимуществ, и мне он весьма нравится. Я вообще очень люблю японскую культуру и искусство, я поклонник «Повести о старике Такэтори», обожаю «Непрошеную повесть» Нидзё, мне недавно её доставили. Впрочем, это личное. Однако, я отвлёкся, прошу не обращать на это внимания.
— Отчего же? Упомянутую вами рукопись нашли в императорских архивах совсем недавно, и насколько мне известно, переводов на другие языки пока не существует.