Анархия. Начало

Хасс Дж. Э.

— Вставай, Линкольн! — кричит Кейс с другого конца кабинета. Пули продолжают сыпаться по обе стороны от тела Молли, и она поворачивается к нему, по-прежнему, в ярости.

Гогот Синего Борова заполняет комнату, в то время как он, сквозь облако красного дыма, пританцовывает под звуки, издаваемые лопастями вертолета. Гибкое тело Молли разрезает алую дымку, и мне хватает решимости, чтобы выпустить небольшой, вмонтированный в руку снаряд в том направлении. Кейс отлетает, и сдерживающая интоксикация охватывает меня снова, напоминая о том, что никто

в этой комнате не подвержен моей новой силе.

Молли останавливается, а Синий Боров танцует на столе. Теперь на нем надета маска свиньи, и он идеально справляется со своей ролью.

— Завладей им, Омега! Схвати его сейчас же!

Шипы кнута по-прежнему цепляются за мою кожу, когда Молли тянет его. Моя плоть рвется и еще больше боли вновь отправляет меня туда, откуда я только что выбрался. Затем Молли вновь забрасывает кнут, и он обвивается вокруг шеи Кейса и…

Начинается перестрелка. Я с трудом встаю на колени и вижу Томаса в открытой двери кабинета. Он стреляет по кнуту и ослабляет натяжение, прежде чем Молли сможет обезглавить Кейса.

Синий Боров кричит. Кейс кричит. Томас извергает ругательства и пули. Стекло бьется повсюду, куда я ни посмотрю. Падая прямо на меня. Осколки размером в несколько сантиметров вонзаются в мои ноги, грудь, руки, заставляя меня вновь прижаться к полу.

— Восемнадцать часов тридцать две минуты и десять секунд, — говорит Шейла в моей голове. — Убирайтесь оттуда, у вас больше нет времени.

Три крюка выстреливают из вертолета, зависшего сверху, и приземляются на пол в середине комнаты.

Я нащупываю свой пистолет в нескольких сантиметрах от своей вытянутой руки, который ждал, что я подниму его. В этот момент Кейс получает пулю в плечо и падает. Она прилетела из пистолета Молли, и теперь она направляется к Томасу. Она стреляет и в него, он разворачивается, и выстрел попадает в грудь.

— Восемнадцать часов тридцать две минуты и сорок пять секунд.

Затем Молли идет ко мне, но я все еще восстанавливаюсь от последствий ожога, который нанес ей. Синий Боров спрыгивает со стола и направляется в мою сторону, чтобы стать свидетелем заключительного представления.

Молли нависает над моим обессилевшим телом, расставив ноги по обе стороны моих бедер. Она наводит на меня свой пистолет и садится попой на мои бедра. Дуло ее пистолета приближается все ближе и ближе к центру моего лба и останавливается, врезаясь в кожу со всей силой.

— Возьми его, Омега, — говорит Боров справа от меня. Он буквально ликует. — Схвати его, и он будет жить, как мой раб.

Молли поднимает свой металлический кнут во всю длину и держит его надо мной. Он извивается, как змея, как будто он живой и жаждет взять меня в свои заложники.

— Восемнадцать часов тридцать три минуты и четыре секунды, — звучит голос Шейлы в моей голове. — Убей ее прямо

сейчас, иначе вы все погибните.

— Убей меня, — говорю я вместо этого. — Убей меня, Молли.

Она скрипит зубами, сжимая их вместе, когда прижимает дуло пистолета к моему лбу.

— Свяжи его, — кричит Боров. — Свяжи его! Он нужен мне, Омега. Он нужен мне, и ты должна…

Магнитное поле моей правой руки начинает гудеть.

— …взять его живым!

— Молли, — шепчу я. Возможно, она не слышит меня. Сквозь весь этот шум, создаваемый Боровом, вертолетом и стонами Кейса.

Но она медлит, ее пустой взгляд прикован ко мне.

Она все еще там. Она все еще где-то в этом теле, и от этого простого осознания я чувствую облегчение, скользящее по моим венам.

— Я люблю тебя, Молли, — шепчу я. — Я люблю тебя.

Волна энергии покалывает кончики моих пальцев, и импульс силы проникает в мое тело из ладоней. Мой разум проясняется от осознания того, что на самом деле со мной произошло. Я по-прежнему человек, и моя любовь к ней доказывает это. Я здесь долбаный герой. Но не какой-то там. Я супергерой.

Пистолет справа от меня примагничивается к моей ладони, и прежде, чем меня вновь охватывает интоксикация, мой палец ложится на курок, и я нажимаю его. Пуля со свистом вылетает из дула и попадает прямо в цель.

Череп Синего Борова разлетается…

— Восемнадцать часов тридцать три минуты и шестнадцать секунд…

…его тело падает.

Я смотрю Молли в глаза, когда ее палец на курке начинает сжиматься, прижимая пистолет к моему лбу.

— Знаешь, почему я уверен, что ты не убьешь меня, девчонка с пушкой? — выкрикиваю я так громко, как могу, сквозь все происходящее вокруг.

Выражение ее лица на мгновение меняется. Грудь поднимается и опускается, дыхание учащается и пульс растет. Но палец на спусковом крючке расслабляется.

— Потому что, во-первых, ты слишком милая и добрая, чтобы причинять людям боль, Молли. Во-вторых, ты влюбилась в меня семнадцать лет назад, когда я сделал тебя своей. И, в-третьих, ты — герой во всей этой истории, девчонка с пушкой. Не я.

Она моргает. Потом еще раз.

На Томасе, как и на всех нас, одет бронежилет, поэтому он приходит в себя после выстрела в грудь и подходит к Кейсу, который держится за свое окровавленное плечо, его рука вяло висит сбоку. — Нам нужно сваливать, — говорит он и наводит пистолет на голову Молли.

Он всегда обладал иммунитетом, я это понимаю. Он всегда был защищен от интоксикации и мог убить кого угодно из нас в любое время.

— Ты что, составляешь список моих достоинств, парень на байке? — выкрикивает Молли сквозь шум, издаваемый лопастями вертолета, зависшего сверху. — Потому что я никогда не думала, что ты любитель списков.

Я улыбаюсь Томасу и жду, когда он перестанет держать на прицеле мою Омегу и начинаю смеяться. Я притягиваю Молли к своей груди и целую ее голову снова и снова.