Анастасия, ты прекрасна!
Шрифт:
Мне должно быть стыдно, это должно смущать и, может даже, вызывать отвращение. В комнате стоит густой запах спермы и травяного чая. Я старательно стираю с Насти каждую капельку, но лишь больше прежнего ощущаю томление. Словно это тоже какой-то фетиш. Пусть и успел натянуть шорты с трусами, но топорщится член весьма заметно.
Как бы то ни было, но на сегодня мы прервали ласки. Я осторожно намекнул, что если она хочет, то… но девушка дала понять, что случившимся она довольна.
Раскрыв настежь окно, я пригласил Настю к столу.
— Спасибо, — приняла она чай. — И за трусики, кстати тоже. Так неожиданно. Я успела забыть о них.
Ответом послужила моя улыбка. Говорить вообще не хочется. Я до сих пор под очарованием.
— Знаешь… — посмотрела в сторону Настя, — кажется я поняла, о чём ты тогда говорил в лесу. Вовсе бы не хотелось, чтобы мои любимые пчёлки всю жизнь воевали против мёда.
— Ты большая молодец!
— Почему? — тут же переспросила она, искренне заинтересовавшись.
— Во-первых, не будь ты такая симпатичная, то мне бы не захотелось рассказывать про мёд и пчёл, — снова подарил я ей улыбку, — но важно другое — ты самостоятельно осмелилась сделать шаг из безопасной крепости, в которой жила. Разве мог бы я винить тебя, если бы решение было другим? После того, что пытались сделать те гады.
— Какие?
— Ну, бывшие твои дружки.
— А-а-а, — немного нахмурилась она. — Да, наверное. Но это уже в прошлом. Не хочу про них говорить.
Я кивнул и подлил её чая. Потом аккуратно взял блюдце и добавил туда пирожное.
— Хочешь чтобы я растолстела, да?
— Хм-м… — взялся за подбородок я, а следом чуть не хлопнув себя по лбу, полез в пакет. — У нас же фруктовый салат есть и просто нарезанные фрукты. Вот, угощайся!
Настя застонала от предвкушения и уверено отодвинула пирожное.
На прощанье она подарила мне вид себя под юбкой — выпрыгнула в окно, а свет я не успел выключить. Хотя, может быть, не захотел. Щёку приятно греет поцелуй, что удивительным образом сплетается с жадным взглядом на её прелести.
Фрагмент 13
Глава 6. Этого точно не может быть!
Жизнь удивляет! Начиная от степени цинизма и жестокости людей, а заканчивая удивительным чувством влюблённости. Почему этого не могло со мной случится — потому что не могло никогда! Оставив мать парализованной в реабилитационном центре, я исчез из привычной жизни и, словно бы, выпал из рамок общечеловеческих понятий и норм. Начал новую жизнь, но только не в обывательском смысле, а в ортодоксальном. Когда — раз! и отсёк прошлую.
Просыпаешься, а в голову лезет всякая романтическая чушь. Стишок написать, песенку спеть или же придумать, как оказать Насте ещё какой знак внимания: подать салфетку на завтраке; сорвать и тайно подарить цветочек; подсобить на тренировке в чём-нибудь, ненароком коснувшись и тому подобная розовая пена.
Я тряхнул головой, что полетела уже пена от зубной пасты. Посмотрел на себя в зеркало и похлопал по щекам. Нужно прекращать давать волю этому безумию. Прекрасно понимаю, что путь к мужскому сердцу лежит вовсе не через желудок. Уметь вкусно готовить — это несомненно плюс, но если ты не возбуждаешь этого мужчину, то шансов очень мало. Настя же не просто соблазнительна — она чарующе хороша, от неё натурально едет крыша. И если я хотя бы частично не надену вожжи на это — всё закончится худо.
Частично не значит совсем. Ну да, более-менее быт у меня наладился, можно сказать, место я себе нашёл. Судя по отзывам людей в Интернете, весьма рыбное — Кошка не случайно говорила про высокую зарплату. Не только в регионе, но и по стране. Ну даже пусть в лагере и лучшие условия для заключения, всё же мне только двадцать пять, а значит в желании хотя бы разнообразить жизнь в клетке, нет ничего плохого.
Чайник с шумом взялся кипятить воду. В комнате из света только ночник и рассеянный утренний из окна. Мне даже показалось, что я уловил ароматы вчерашнего бурного вечера. Принюхался к рукам — скорее всего просто мозг играет.
В заварник с шелестом посыпался травяной сбор. Пока вода греется, я присел и снова окунулся в мысли.
Если на счёт вкусов люди знают, что спорить не надо, — хотя всегда спорят и даже ссорятся, — то вот в отношении тяги к несовершеннолетним всё сложнее. Может потому, что давно ощутил эту тягу в себе, я не вступаю в полемику с самим собой? Можно бесконечно рассказывать о худе и горе войны, но когда ты в окопе на передних рубежах, то автомат — это твоё спасение. Твой друг, брат, отец. Убить, чтобы прожить. Может быть глупое сравнение, но так как я каждый год вижу поспевающих девочек, что не просто знакомятся со взрослыми отношениями, — тут-то, как раз, у них обычно уже более-менее всё уже готово и больше интересуются практикой, как у Кати, — природа погружает этих девчат в чан с гормонами, что тут же пропитывают их насквозь и мания постичь тайный и запретный раздел отношений становится нестерпимой. Любопытство сжигает их.
Да не всех, но разве можно говорить, что моим глазам без разницы, куда смотреть. Отнюдь! И Настя, и Диля, и даже Катя — это скороспелый и сочный сорт. Особый…
И я тут, на переднем рубеже. В окружении соблазна. Легко говорить, что ты должен бороться со злом, а не присягать ему, когда сам далёк от края пропасти.
После чая сделал лёгкую медитацию. Растрёпанное нутро приняло нормальный вид, эмоции перестали мутить чан с мыслями и пугать перспективами. Я снова стал собой. А значит пора на разминку.
— Ты как всегда уже тут, — констатировал Гриша, после того, как мы все, считая Каролину, перездоровались.
— Редко бывает, что кто-то ещё приходит, — сквозь зубы выдавил я, делая двадцатое подтягивание. — Фух! Точнее — вы первые такие.
— Ну, я в десять ложусь, — поясняет он, принявшись, на пару с девушкой, разминаться. — Ребята не мешают — всем домом сидят у кого-то ещё.
Я кивнул, прекрасно зная эту традицию, что в лагере всегда формируется место, где все собираются.
— А ты чего не ходишь с ними?
— Я в первый день был. Поздно лёг, потом весь день было не очень самочувствие. Да и носом сидел клевал, пока другие веселились. Не привык, просто.
Я покивал и снова подпрыгнул к перекладине.
— А ты… Лина… ходишь со всеми… на… посиделки?
— Неа.
— Почему? — уточнил уже Гриша.
— Они меня сторонятся, хотя днём мы часто говорим про сериалы и актёров.
— А самой тебе… — выдохнул я и закончил со вторым подходом, — интересно поболтать на девчачьи темы?
— Мы ещё учёбу обсуждаем, — сообщила она и приняла упор лёжа. Сделала десять разминочных отжиманий. — Но я же в спортивной школе учусь. Там нагрузки-то и нет. Они всё про результаты, тесты, экзамены, а я нормативы по дисциплинам сдаю влёгкую. Можно, конечно, поменять возрастную группу и там уже жёстче, но это в следующем году.