Анатолий Тарасов
Шрифт:
Из ЦСКА у Тарасова в Скво-Вэлли оказалось игроков меньше, чем из «Крыльев Советов», которые тренировал его помощник по сборной Владимир Егоров. Армейцев было семеро, хоккеистов «Крыльев» — восемь. Внутренние разногласия между двумя группами созданию боеспособного коллектива не способствовали.
В конце 50-х — начале 60-х годов Тарасов четко осознал, что чем меньше в сборной игроков не из его клуба, тем лучше для всех. На Олимпиаде-60 в Скво-Вэлли армейскую группу в составе сборной представляли игроки, настроенные только на победную волну. Их коллеги из «Крыльев» серьезные цели перед собой в чемпионате страны не ставили, победа в 57-м — исключение. «А такую “привычку”, — говорил Константин Локтев, — изжить чрезвычайно трудно. Никаких трений между нами,
С момента совместного появления в сборной Тарасова и Чернышева с клубным делением в команде было покончено. По распоряжению Тарасова на сборах дома и в зарубежных поездках вратарей расселяли с вратарями, защитники проживали парами, нападающие — тройками.
Но это — в Скво-Вэлли в 1960 году. А пока надо было формировать состав на поездку в Канаду. «Через призму предстоящих матчей, — рассуждал тогда Тарасов, — мы, тренеры, обязаны были по окончании турне четко определить, в каком направлении впредь развивать наш хоккей. Должны прояснить для себя, что в нашем хоккее легко разгадываемо канадцами, к чему соперники равнодушны. Что их задевает, что будет непривычно, труднопреодолимо для них в нашем хоккее. Каждый игрок, само собой, должен вложить в матчи все свое мастерство и силы, ярко проявить черты своего спортивного дарования».
Выбирая игроков для состава, Тарасов прислушивался к рекомендациям клубных тренеров, но исходил не только из них. Ему нужны были хоккеисты, способные побеждать по физическим качествам, двигательным навыкам, по характеру. «Это, возможно, — говорил Тарасов, — не совсем удобно для создания боевых звеньев, но для проверки канадского хоккея на прочность все это казалось мне кстати».
Понятно, что состав был почти полностью сформирован из игроков московских клубов. Из двадцати полетевших за океан хоккеистов таковых оказалось семнадцать: вратари Николай Пучков и Евгений Ёркин, защитники Иван Трегубов, Николай Сологубов, Генрих Сидоренков и Дмитрий Уколов, нападающие Константин Локтев, Вениамин Александров, Станислав Петухов, Владимир Елизаров, Алексей Гурышев, Юрий Пантюхов, Александр Черепанов, Николай Хлыстов, Юрий Копылов, Владимир Новожилов и Николай Снетков. К ним Тарасов добавил «физически одаренного» (тренерская характеристика) защитника Владимира Солодова из Горького, «техничного, но мягкого характером» нападающего из Ленинграда Валентина Быстрова и «творчески гибкого и сверхреактивного» форварда из Челябинска Анатолия Олькова.
Тарасов никогда не транжирил время, когда его можно было использовать для тренировок, и старался получать максимальную информацию о соперниках, их настроении и отношении к советской команде. Ни одна из европейских национальных хоккейных команд прежде за океан не летала. Историческая поездка сборной СССР (она играла под «вывеской» сборной Москвы) в ноябре-декабре 1957 года складывалась трудно.
В те времена о прямых перелетах и речи не было. Более того, у Советского Союза вообще не было тогда соглашений с Канадой и США о воздушных полетах. «Аэрофлот» доставил команду до Скандинавии, там она пересела на самолет компании «Эйр Кэнэда» и с большими приключениями добралась до Канады.
Промежуточными точками посадок были обозначены Дублин и Нью-Йорк. Но после вылета из Ирландии экипажу сообщили, что США отказывают приземлению самолета с нашими хоккеистами на своей территории. Маршрут пришлось спешно менять. Вместо Нью-Йорка приземлились в международном аэропорту Гандер, расположенном на острове Ньюфаундленд в канадской провинции Ньюфаундленд и Лабрадор. Принимающая сторона договорилась тем временем, что из Гандера советские хоккеисты полетят теперь уже не в Торонто, а в Монреаль несколькими самолетами местных авиалиний.
Времени до продолжения полетной эпопеи было много — около двух часов. Тарасов справился, нет ли рядом с аэропортом какого-нибудь стадиона или спортивного зала, и несказанно обрадовался, когда сдавший смену диспетчер аэродрома сообщил, что в двух шагах есть каток с искусственным льдом. Тарасов распорядился
После долгого пребывания в самолетных креслах хоккеисты «дорвались» до льда. Их приходилось даже сдерживать. По завершении тренировки команду отвели в ресторан, покормили. Попытку руководителя делегации Павла Короткова расплатиться пресекли в корне. Руководители и тренеры, разумеется, поблагодарили канадцев — за возможность потренироваться и за вкусный обед, вручили им припасенные сувениры и направились к самолету, но были остановлены неким господином, державшим в руках увесистый пакет. «Он, — вспоминал Тарасов, — сказал, что ему понравились наши ребята — веселые, удалые, крепко держатся на ногах, — но им трудно будет устоять против канадских хоккеистов там, на материке. Хоккей, мол, канадская игра, и невозможно представить, что есть соперники, способные хотя бы на равных играть с командами Канады. А дальше… Свою речь он завершил словами: “Мы весьма обязаны вам за эту тренировку. Вы, русские, какие-то не деловые люди. Видели зрителей на трибунах? Так вот, мы заработали на вас около трех тысяч долларов. А вы еще нас благодарите!” — и протянул Короткову пакет с деньгами: это, мол, ваша доля. Естественно, наш шеф от подарка отказался. В командировочной смете такого не было предусмотрено».
И после прилета в Монреаль Тарасов почти сразу — команда наскоро устроилась в гостинице и на ходу перекусила — попросил выделить время для работы в знаменитом «Форуме». Позднее он вспоминал, как после начала тренировки в зале появились хоккеисты и тренеры «Монреаль Канадиенс» и стали наблюдать за занятием незнакомцев. Тарасов тут же направил в их сторону переводчика послушать, о чем будут говорить постоянные в те годы победители Кубка Стэнли. За тренировкой советской команды профессионалы следили менее получаса, а потом стали покидать зал. Вернувшийся «разведчик» доложил: работа сборной СССР на канадцев впечатления не произвела, они, как вспоминал Тарасов, «отнюдь не безобидно посмеивались над обилием передач (а передачи в нашем хоккее являлись и являются основой тактического мастерства и потому часто используются в тренировках и матчах), называя такую игру пустопорожней затеей…». Сообщил переводчик Тарасову и о канадском резюме: «Бросать по воротам русские не умеют. Детский сад. Играть с ними неинтересно».
«На вопрос, кто же был прав: мы, советские тренеры, создававшие новую школу хоккея, или многоопытные канадцы, — написал Тарасов 30 лет спустя после исторической поездки, — ответ дало время. В наши дни все тренировки канадских, в том числе и профессиональных команд, очень напоминают — и по обилию передач тоже — ту самую тренировку сборной СССР в монреальском “Форуме”, над которой посмеивались асы “Монреаль Канадиенс”».
Реакция асов Тарасова разозлила. Будучи сильным психологом, он тут же поведал о «детском саде» игрокам, разозлив и их тоже. «Они стиснули зубы, — рассказывал Тарасов. — Самолюбие в спорте я только приветствую. В какие-то моменты тренер эту черту спортивного характера может использовать во благо».
Хоккеистам из Советского Союза поражения с крупным счетом предрекали не только организаторы тренировки в Гандере, но и самые авторитетные канадские специалисты и журналисты. Газеты встретили сборную заголовками: «Русские проиграют в Канаде все встречи». Тем более что первый матч 22 ноября в Торонто гостями был начисто проигран команде «Уитби Данлопс» со счетом 2:7. За «Уитби», стоит заметить, играл тогда Гарри Синден, ставший затем известным тренером и руководивший сборной Канады в Суперсерии-72.