Анатомия бабника
Шрифт:
— Ха-ха, — сказала она, и, по крайней мере, ее улыбка была искренней.
— Я серьезно. Еще немного занятий, которые я с радостью предоставлю, и ты, безусловно, станешь достаточно самоуверенной…
У нее отвисла челюсть, и она попыталась ударить меня в грудь тыльной стороной ладони, но я перехватил ее запястье как раз перед тем, как прикоснуться к ней.
— Мне нравится, что ты имеешь свое мнение. Я удивлен, как никто другой, но мне нравится.
— Да, но что, если бы у нас были серьезные разногласия по какому-то вопросу? Например, решительные
— Я думаю, мы найдем способ решить это, — я притянул ее ближе и провел руками по ее спине, обхватив зад, крепко притянув к себе. Затем я приподнял брови.
Все началось как игривое, шутливое движение, но, когда она прижалась ко мне, я возбудился, мое тело вспомнило все, что я хотел сделать с ней. Да, мы могли бы решить любые разногласия, я был в этом уверен.
Легкий вздох сорвался с этих идеальных губ, и я решил, что мы поговорили достаточно. Пора показать ей, что именно способ я имел в виду. Я повел ее назад, пока она не уперлась спиной в стену, и прижался губами к ее губам.
Она выдохнула мне в рот, и я воспользовался этим, погрузив язык внутрь, чтобы попробовать на вкус. Она прильнула ко мне, впившись ногтями в мои руки, а я прижался к ней бедрами.
— М-м… Я поняла тебя, — выдохнула она, затем провела ногтями по моим рукам и шее и запустила пальцы в волосы, посылая крошечные электрические искры по коже головы.
Я поцеловал ее в шею, и она склонила голову набок, предлагая мне лизать и дразнить зубами еще больше своей кожи. Ее губы снова позвали меня, и я снова завладел ее ртом. Уитни провела своим языком по моему, и, когда мир расплылся по краям, она просунула руку между нами и расстегнула мои джинсы. Я застонал от облегчения, освобождаясь от слишком тесной ткани.
Я задрал юбку ей на бедрах и снова прижался к ней, застонав, когда почувствовал ее влажный жар сквозь тонкую ткань восхитительно крошечных трусиков.
— Хадсон, — захныкала она, и я снова прижался к ней, глубоко внутри меня вспыхнул огонь, когда ее полуприкрытые глаза встретились с моими, и страсть в них отразилась в моих собственных.
Я не заслуживаю этой девушки, я это прекрасно понимал, но впервые за долгое время мне захотелось во что-то поверить. Я хотел поверить в нас.
— В спальню, — сказала она, затем взялась рукой за пояс моих боксеров и потянула меня к двери.
Я не уловил многих деталей в комнате, только смутное представление о письменном столе и обилии розового цвета. Кровать показалась мне самой важной деталью, и я перестал позволять ей тащить меня, толкая ее до тех пор, пока ее колени не уперлись в кровать. Я обнял ее одной рукой и опустил на одеяло.
Я задрал ей рубашку и проложил дорожку поцелуев по центру живота, погрузив язык в ее пупок и улыбнувшись вздоху, сорвавшемуся с ее губ. Я продолжил свой путь вверх, пока не снял с нее рубашку, обнажив кружевной черно-розовый лифчик, который сочетался с ее крошечными стрингами. Легким движением запястья я расстегнул застежку, и как только лифчик соскользнул, обнажив упругие груди,
— Это, наверное, прозвучит безумно, но…
Я с трудом оторвал взгляд от ее твердых сосков, хотя мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы сначала не попробовать их на вкус.
— Что? Скажи мне, что тебе нравится. Я открыт для всего, каким бы извращенным оно ни было.
При этих словах все ее тело вспыхнуло, румянец распространился по груди и шее, прежде чем остановиться на щеках.
— Это не так… То, что ты делаешь, хорошо — на самом деле, очень-очень хорошо, — и в этом-то вся проблема. Каждый раз, когда секс получается удачным, я знаю, это означает, что парень в конце концов причинит мне боль. Так что, может быть, было бы лучше, если бы все было просто хорошо.
Это действительно звучало безумно. Она хотела, чтобы у нас был посредственный секс в первый раз?
— Этого не произойдет.
— А как насчет того, чтобы причинить мне боль после?
Уязвимость в ее голосе и соответствующее выражение лица поразили меня в самое сердце.
— Тоже не получится.
— Это ты так говоришь, но погоня закончится, как только мы пересечем эту черту, — она закрыла лицо руками. — О боже, я все испортила. Забудь.
Я высвободил ее руки и крепко поцеловал в губы.
— Не думаю, что когда-нибудь почувствую, что полностью овладел тобой. Ясно?
Она кивнула, а затем обвила мою шею руками и поцеловала меня так сильно, что мне показалось, будто я упал прямо за край.
Как только наши губы оторвались друг от друга, я опустил ее обратно на кровать, и моя единственная цель сузилась до того, чтобы доставить ей удовольствие и сделать так, чтобы это продолжалось как можно дольше.
Глава 39
Уитни
Я не могла поверить, что Хадсон не убежал после того, как я попросила его сделать секс посредственным.
Он провел губами по моей шее, и от сочетания мягких губ и колючей щетины по мне пробежали волны удовольствия.
Затем он втянул в рот один из моих сосков, и я вскрикнула, мое тело автоматически выгнулось в ожидании большего. Он перешел к другой груди, уделяя ей особое внимание, прежде чем покрыть долгими влажными поцелуями центр моего тела.
Когда он остановился совсем рядом с тем местом, где я хотела, я захныкала.
— Я знаю, детка, — сказал он. — Но ты сама напросилась на эту долгую пытку. Помни это.
Я уже собиралась возразить, что ничего подобного не делала — на самом деле, я сделала все наоборот, — но тут он лизнул то место, где внутренняя поверхность моего бедра соприкасалась с трусиками, и все, что я могла сделать, это сосредоточиться на восхитительном ощущении.
Он проделал то же самое с другой стороной, затем отодвинул в сторону трусики и лизнул меня прямо в центре. Каждый мускул в моем теле сжался, а мысли отправились туда, где обычно умирают.