Анатомия бабника
Шрифт:
— Давай просто успокоимся, пока все не вышло из-под контроля.
Я глубоко вдохнул ледяной воздух, хотя это мало помогло остудить охватившее меня чувство разочарования и срочности.
— Мне нужно поговорить с Уитни. Она там?
— Она не хочет с тобой разговаривать, — сказала Лайла. — Никогда больше.
Я был совершенно сбит с толку и уверен, что она несет чушь, но все же у меня возникло подозрение, что я каким-то образом упустил свой шанс с Уитни, даже не успев им воспользоваться.
Паника овладела моим телом, но потом
— Уитни, — позвал я. — Мне нужно с тобой поговорить. Это важно.
— Тебе нужно уйти, — сказала Лайла. Она посмотрела на Бека. — Поверь мне. Ему нужно уйти. Сейчас.
Я скрестил руки на груди.
— Я не уйду, пока не поговорю с ней, — я не хотел пытаться прорваться сквозь Бека, но, если бы пришлось драться, я бы это сделал.
Щель между дверью и косяком расширилась, и Уитни шагнула наружу. Ее вид поразил меня до глубины души — ее глаза покраснели, и печаль заполнила каждую черточку ее прекрасного лица.
— Все в порядке, Лайла, — сказала она. Она подняла подбородок, придавая лицу мужественное выражение. — Я справлюсь.
С чего она взяла, что ради меня ей нужно делать мужественное лицо? Что, черт возьми, происходит?
Бек подтолкнул Лайлу в сторону квартиры, положив руку ей на спину, но она уперлась каблуками.
— Нет. Я не оставлю ее здесь без присмотра.
Я знал, что никогда не справлюсь с этим, когда рыжеволосая девчонка сверлит меня свирепым взглядом, поэтому посмотрел поверх ее головы на Бека, безмолвно умоляя дать мне шанс — я должен был сделать все правильно, что бы это ни было.
Он издал не то вздох, не то стон.
— Детка, мне нужно, чтобы ты помнила, как сильно я люблю тебя прямо сейчас, — он обнял ее за талию, поднял так, что ее ноги больше не касались земли, и пинком распахнул дверь.
Когда он вносил ее внутрь, она прижалась к нему, широко раскрыв глаза.
— Беккет Дэвенпорт, если ты не опустишь меня… — хлопнувшая дверь оборвала ее слова. Да, я был ему очень обязан за это.
Я обратил все свое внимание на Уитни. Мне захотелось прикоснуться к ней — притянуть к себе или взять ее за руку, — но она крепко скрестила руки на груди, и ее прежнее каменное выражение лица осталось на месте.
— Ты в порядке? — я спросил. — Кто-то причинил тебе боль? Просто назови имя, и я позабочусь о том, чтобы этот человек пожалел об этом.
У нее вырвался невеселый смешок, который перешел в рыдание.
Я больше не мог этого выносить. Я сделал огромный шаг вперед и заключил ее в объятия, но она оттолкнула меня.
— Не прикасайся ко мне.
— Детка, что случилось?
Она стиснула зубы.
— Ты больше не можешь называть меня «детка». Это так же бесполезно, как и «милая».
— Это неправда. Послушай, я знаю, что не очень хорошо справился с нашим сегодняшним разговором — на самом деле, я все сделал неправильно. Я сказал тебе, что попробую, но что никогда не соглашусь на эту чушь с попытками в хоккее. Я пришел
— Тебе не обязательно продолжать свою болтовню. Ты уже выиграл свое пари.
Все внутри меня превратилось в лед. Слово «пари» проникло глубже, заставив мои замерзшие внутренности затрещать.
— Послушай, я не знаю, кто тебе об этом сказал, но ты должна знать…
— Нет, это ты слушай, — она с силой ткнула меня пальцем в грудь. — Я несколько недель чувствовала такую вину, и единственное, в чем была виновата, — это в том, что выполняла свою работу. Но ты… Я была так глупа, что увлеклась тобой, что чуть не пропустила важный репортаж. Я даже вернулась, чтобы предупредить тебя о том, что будет напечатано в газете, и именно тогда я услышала о том, что «никто не думал, что ты сможешь переспать с этой сумасшедшей репортершей». — Она шмыгнула носом и провела по нему тыльной стороной пальца. — Но ты точно знал, что сказать, чтобы очаровать меня, не так ли? Ты потратил достаточно времени, чтобы я почувствовала, что тебе не все равно, и выиграть свое дурацкое пари.
Слеза, скатившаяся по ее щеке, заставила меня возненавидеть себя.
— Но знаешь что? Все хорошо. Теперь мне не нужно расстраиваться из-за всего, что будет опубликовано в моей статье. Мне не нужно расстраиваться из-за того, что я увидела на твоем холодильнике записку с информацией для парня, который предоставляет тесты за деньги — о, и все, кто купил эти тесты, пойдут ко дну. Я собираюсь привлечь внимание к хоккейной команде и всему, что, по их мнению, они заслуживают только потому, что провели один победный сезон, — от оценок, которые они не зарабатывают, до разбивания сердец девушек ради развлечения.
От болезненных ноток в ее голосе мое отвращение к себе усилилось, охватывая меня изнутри.
— Да, я заключил глупое пари, и это делает меня мудаком — я не буду этого отрицать. Но это было до того, как я познакомился с тобой, и причина, по которой я вообще это сделал, заключалась в том, что я хотел узнать тебя получше.
— О, это та часть, где я должна быть польщена? Где я бросаю свою работу и снимаю трусики?
— Я выложил тебе все, что знал, — сказал я. — Я рассказал тебе то, чего никогда не говорил Дэйну.
— Да, думаю, тебе следовало с самого начала сказать «не для протокола». В следующий раз, когда будешь играть с репортером, будешь знать, — она начала поворачиваться, но я схватил ее за руку и развернул спиной к себе.
— Мне похрен на эту историю. Пиши все, что хочешь. Просто скажи, как все исправить, — мои вдохи и выдохи прерывались, но в легкие не поступал кислород, и от его нехватки у меня кружилась голова. Все, чего я хотел, ускользало у меня из рук, и это только заставило меня осознать, что я теряю.