Анатомия лабиринта

Пересичанский Юрий Михайлович

– Извините, я, к сожалению, должен буду вас задержать возле нашего столика немного дольше, - сказал Полозов подошедшему к их столику официанту, когда они с Савчуком, уже пообедав, сидели за столиком в "Сладкоежке".
– Дело в том, что мы из милиции, - он показал удостоверение, - и у нас будет к вам несколько вопросов. Скажите, пожалуйста, вы вчера работали?

– Да, работал. Мы работаем ежедневно по двенадцать часов с напарником: неделю работаю я, а неделю - мой напарник, то есть неделю работаешь, а неделю дома, моя неделя еще не закончилась, так

что я работал вчера, буду работать еще и завтра.

– Очень хорошо. Тогда скажите, не знаете ли вы одного из молодых людей, в последнее время часто, если не сказать, ежедневно, обедающего в вашем кафе, - Полозов пожалел, что не придумал взять с собой фотографию Шуста.
– Я имею в виду некоего Виктора Шуста, он, правда, совсем недавно в Южноморске, но...

– Знаю ли я Витю Шуста?
– выпалил официант с таким энтузиазмом, что стало ясно - фотография совершенно излишняя.
– Еще бы я его не знал, он ведь обедает у нас почти что каждый день. Да, он в Южноморске недавно, но успел уже стать довольно известным, я бы даже сказал популярным в Южноморске. Сами посудите, пару месяцев в нашем городе, а успел устроиться у Басова, да еще и сделал там такую крутую карьеру! Вот только, конечно, теперь, - осекся он, - когда Басова убили, кто знает, как повернется судьба Вити Шуста.

– Да нормально повернется его судьба , - ответил Полозов.
– Во всяком случае, не спиной. Вдова Басова, Лариса, вроде бы очень даже довольна Шустом, так что все у Вити в порядке. А вы, я вижу, очень неплохо информированы .

– Да ведь и место работы такое, и Южноморск у нас не такой уж огромный мегаполис.

– Да, да. А скажите, Витя Шуст вчера обедал у вас?

– Конечно. И вчера, и позавчера.

– А во сколько, не помните?

– Да как обычно, где-то в полдень, после двенадцати, точнее не скажу, в обед у нас тут обычно запарка.

– Понимаю, понимаю. А где он обычно обедал в зале, старался садиться за один какой-то столик или ему было все равно где сидеть?

– Вот тут вы попали в самую точку. Витя всегда сидел за одним и тем же столиком. Мы даже в последнее время стали резервировать к обеду для Вити его столик - ставили на нем табличку "Занято", сами понимаете клиент ведь постоянный, респектабельный.

– А где этот столик , не покажете?

– Пожалуйста.

Официант подвел Полозова с Савчуком к одному из самых отдаленных столиков, находящегося к тому же еще и за перегородкой, отделявшей этот столик от основного зала.

– Да, укромное местечко выбрал себе Витя, - Полозов внимательно осмотрелся вокруг.

– Витя вообще-то любил поесть сам, спокойно, чтобы ему никто не мешал. Он говорил, - улыбнулся официант, - что суета и мельтешение в зале портят ему аппетит, но вообще-то аппетит у Вити был дай Бог каждому, да и на нашу кухню он не жаловался.

– Я так понимаю, что вы, например, навряд ли могли бы видеть из зала, когда обслуживали других клиентов, Витю, сидит ли он в данный момент за столом после того, как вы обслужили его?

– Да как же я мог бы

его видеть? Во-первых, у меня и так ведь работы по горло, голову некогда поднять, зачем бы я еще на обедающего Витю смотрел, а во-вторых, как вы сами видите, столик Вити находится за этой перегородкой, так что я физически просто не мог бы его видеть, если бы даже захотел на него посмотреть. Но скажу вам честно, что желания посмотреть на Витю во время обеда у меня никогда не возникало.

– Понятно, - Полозов еще раз внимательно осмотрелся вокруг.
– А где у вас тут туалет?

– Да вот же , тут рядом, - показал официант на находящуюся рядом дверь.

– Да, удобное место выбрал себе Витя - во время обеда и в туалет можно ходить сколько вздумается, благо туалет совсем под носом, правда для аппетита такое соседство навряд ли более благоприятно, чем мельтешение и суета в зале. Как вы думаете?

– Да я и сам, - согласился официант, - несколько раз обращал внимание Вити на это обстоятельство, но он отшучивался, что, мол, его аппетиту больше мешает мельтешение в зале, чем вот эта дверь.

– А черный ход у вас имеется?

– Конечно имеется, а как же.

– И где он?

– Там же, - показал официант на дверь, где, как он говорил раньше, находится туалет.
– Это общая дверь, когда ее открываешь, то налево там -туалет, направо - ход на кухню, ну а прямо - черный ход.

– И как он, черный ход, у вас открыт всегда, охраны там нет, можно ли через него всегда выйти?

– Конечно он открыт всегда, ведь через черный ход у нас выход на задний двор, а там у нас мусорные контейнеры, и через черный ход выносят мусор из кухни, а ход на кухню, как я уже говорил, там же, напротив двери в туалет.

– А можно нам с лейтенантом выйти из кафе через черный ход, - Полозов направился к двери.

– А почему бы и нет?
– крикнул ему в вдогонку официант.

– Ну вот, пожалуйста, - сказал Полозов, когда они с Савчуком, выйдя из кафе через черный ход, оказались на тротуаре.
– Совсем рядом со школой, не надо даже переходить улицу, пряло сюда можно было и вызывать Славика из школы, посадить его в машину без лишнего шума - и вперед. И все шито-крыто, и алиби налицо.

– То есть вы, Юрий Михайлович, хотите сказать, что похищение Славика было осуществлено Шустом. Он что, хотел выкуп с Ларисы получить? Как-то это не то.

– Вот именно. Ты что, Саша, тупишь? На тебя это не похоже. Похищение - это только для виду, и выкуп тоже. Если идти за логикой этой серии преступлений, то Шуст работает на Ларису Басову, расчищая ей дорогу к миллионам Басова, и Славик - это последнее препятствие на этом пути, так что задача перед Шустом должна была состоять не в похищении, а в ликвидации Славика. И скорее всего Славика уже нет в живых, и Лариса Басова стала единственной наследницей Басова, хотя, казалось бы, Славик ей и так, вроде бы, не очень мешал. Да и любила же она, вроде бы, его... Вот, убей меня Бог, не могу я никак поверить в то, чтобы Лариса совершила такое!