Анатомия любви (редактор Малиновый Мишка Алина)
Шрифт:
Он свободно заскользил по льду рядом, продолжая держать меня, неуклюжую корову, за руку. И почему я не удивлена, что он отлично стоит на коньках?
Пытаясь хотя бы быть похожей на катающегося человека, я выделывала неуверенные движения на льду. Макс же катался просто потрясающе, я никогда не видела более уверенного человека на коньках, чем он. Невольно, я даже залюбовалась им, а сама стояла, плотно прижавшись к бортику. Увидев меня, замученную и уставшую, он оказал милость и, посмеиваясь над моей раскорячившейся фигурой, повел меня к выходу. Напоив горячим кофе в местной кафешке, он
– Ты знаешь, Ксюш, я, честно признаться, скучал, – тихо произносит Максим. На его щеках появляются полюбившиеся мне ямочки, и я любуюсь ими молча. Опять.
– Сейчас самое время что-то ответить, - подсказал он. Взгляд слегка потух, он опустил глаза.
– Если есть, что сказать, конечно.
Я знаю, что он ждёт моего признания. В голове мысли сбиваются, а голос становится хриплым, и я наконец-то произношу:
– Я тоже скучала, - и не решаюсь смотреть на парня, сказав всю правду как на духу. Я думала о нем постоянно, но признаться ему в этом было тяжело.
– Знаешь, Ксюш, - начал Макс, и я взглянула на него, заметив, что он немного смутился, но всё же продолжил, – я хочу признаться, что меня необъяснимо сильно тянет к тебе, - неуверенно закончил он.
Я была смущена этим признанием, а он, тем временем, продолжил, лаская мою ладонь своей:
– Но я не чувствую того же с твоей стороны, – его губы изогнулись в соблазняющей улыбке, в глазах блеснул огонь. – Хотя я уверен, что небезразличен тебе. Я хочу быть с тобой честен.
Мою руку осторожно поднесли к губам и легонько коснулись запястья, обжигая легким прикосновением губ. По телу пробежал ток. Даже сердце будто пропустило один удар и забилось с новой силой.
Максим выжидающе заглянул в мои глаза. Продолжая держать мою руку в своих и поглаживая большим пальцем мою ладонь, он слегка выгнул бровь. Я же продолжала молчать. Мои губы были протно закрыты, но я уверена, что глаза говорили только одно: «Поцелуй меня». Максу этого было явно мало, потому что его глаза из озорных превращались в расстроенные, с каждой секундой приближая меня к пропасти.
– Ксюша, наверно я слегка поспешил. Прости. Мне просто довольно тяжело сдерживать себя рядом с тобой, - расстроено произнес он.
«Я не хочу больше видеть грусть в этих синих глазах. Только нежность и заботу!» - затрепетало моё сердце, и я наконец произнесла:
– А не надо сдерживать себя рядом со мной.
Мой голос охрипший, будто я заболела. Макс, упираясь локтями в стол, осторожно наклоняется ко мне. Его губы, как кислородная маска задыхающемуся, а я уже задыхаюсь без него. Наши губы почти соприкасаются, когда мы оба слышим звук разбившейся посуды.
– Не беспокойся, я всё улажу, - увидев моё растерянное лицо, Макс пытается меня успокоить, и ласково похлопав по руке, уходит с официантом.
XX «Ты такая красивая»
Спустя пару минут Максим возвращается, я понимаю, что всё в порядке, и мы направляется на улицу. Там тихонько падал мелкий снежок и было даже тепло. Мы шли рядом, держась за руки и рассказывая кто как встретил Новый
В какой-то момент, увидев перед собой ледяную дорожку, у меня в одном месте заиграло детство и расцепив руки я решила с разбегу прокатиться по ледяному настилу. С моей гениальной устойчивостью только кататься. Естественно, не проехав даже половины трехметровой дорожки, я смачно шлепнулась на пятую точку. Не привыкать, конечно, но приятного мало. Сзади послышался оглушающий ржач. С трудом повернув голову, я увидела Максима, согнувшегося пополам и смеющегося до слёз. Недолго думая, скатываю снежок побольше и кидаю в эту нагло ржущую физиономию, но промахиваюсь. Снежок летит мимо, зато Макс приходит в себя.
– Ах ты, решила мне отомстить?
– хитро щурясь, он начинает опасливо приближаться, по дороге прихватив снега.
Собрав все оставшиеся силы, вскакиваю на ноги и несусь прочь от него, выкрикивая: «Нечего ржать было, как конь». Снежок смачно впечатывается в уже пострадавшую точку. Я злюсь ещё сильнее, и кидаю снежок в ответ обидчику! Попадаю, да! Снежок рассыпается, и снег закатывается за шиворот. Макс делает свирепое лицо и с боевым кличем уже бежит на меня. Мои попытки сбежать оказываются тщетными, и подхватив меня на руки, Максим начинает кружиться.
– Ну всё, теперь ты от меня никуда не денешься, - смеясь выдает он, подскальзывается и мы вместе летим в сугроб. Я падаю на мягкий снег, а он приземляется задом на заледенелую корку. Минуты две я пытаюсь отойти от истерического смеха, видя лицо Макса.
– Теперь у меня будет не зад, а один сплошной синяк, - кряхтя, он встает и сам еле сдерживает смех.
– Будешь мне гепариновой мазью натирать.
– Ну уж нет, со своим задом справляйся сам, – отвечаю я, выравнивая дыхание.
Продолжая посмеиваться, заглядываю в его лицо, когда он поднимает меня из сугроба. Снежинки мягко ложатся на его ресницы, такие пушистые и длинные, и медленно тают, оставляя после себя едва заметные капельки воды. Он внимательно, с какой-то теплотой, смотрит на меня.
– Ты такая красивая, - продолжая смотреть на меня, говорит Максим шепотом.
Я нежно касаюсь его щеки. Я не сентиментальна, мелодрамы и женские романы не вызывают у меня слёз умиления, но сейчас, в этот момент слезы просятся наружу, и одна слезинка ненароком падает из глаз. Я забываю обо всём, тону в глазах Максима. Тянусь к его губам, и он всё понимает без слов. Он преодолевает оставшееся расстояние и припадает к моим губам в трепетном поцелуе. Это больше, чем все слова и признания. Этот поцелуй говорит о многом, не произнося ни слова. Каждая клеточка моего тела наполняется счастьем.
XXI Сессия
После Рождества я решила, что пора плотно заняться учёбой. Выяснив, что Настя тоже даже не начинала, я немного успокоилась, хотя оставалась всего неделя до первого экзамена. Я зубрила день и ночь, но мои мысли часто прерывались на воспоминания о поцелуях Максима. Я даже старалась реже созваниваться с ним, потому что его голос будил во мне совсем не детские желания. Так и прошла моя подготовка, поэтому на экзамен шла как на казнь, в голове была полнейшая каша.