Анатомия соблазна

Десса Дарья

— У меня тогда было мало денег. И я покупал бананы, они дешевые были. Куплю связку, положу с собой штуки три, и хожу на занятия. Проголодаюсь — ем. Сокурсники увидели, вот и прилипло прозвище.

— Ладно, уговорил. У меня тоже было, — соглашаюсь раскрыть маленькую тайну. — Но смотри: никому!

— Я могила!

— В детдоме меня звали Стрела. Потому что на месте долго сидеть не умею, мне постоянно нужны интересные занятия, проекты. Ну, и начальство учреждения не было от меня в восторге. Я никогда не бунтовала со всеми, а так… вела себя, как мне нравится.

Артур молча слушает. В глазах интерес. Ещё бы! Он наверняка домашний мальчик, про детдомы только слышал

да в кино смотрел. А там — своя жизнь, свой социум, притом сложно устроенный. Где уж ему понять!

Глава 7

Первая бутылочка шампанского даром не прошла. Мы с Артуром расслабились, стали больше улыбаться, и мне эта длительная поездка уже не кажется сущим наказанием. Вообще я раньше думала так: полдня на поезде — терпимо. День — многовато, но смогу. Сутки — предел, но я выдержу. А вот больше — это наказание, не поездка. У меня таких немного, но бывали в те далекие времена, когда Анжелика Разумовская тратила последние силы, чтобы добиться успеха и построить карьеру.

— Артур, а хотите, я вам расскажу один случай из моей практики? Я тогда лишь начинала в рекламном бизнесе, работала в одном агентстве. Название его не важно, оно закрылось давно.

— Из-за вас? — спрашивает мой спутник. Явно ёрничает.

— Очень смешно, ха-ха, — кисло улыбаюсь в ответ. Он отводит глаза. Пристыдила. — Так рассказывать, или будем дальше иронизировать?

— Я вас внематочно слушаю.

— Как?!

— Ой… внимательно хотел сказать, — лицо сделал серьезное, а морда насмешливая. У, паразит такой!

— Я была юна и наивна. Приходит к нам мужчина средних лет. В руке — «дипломат». Ну такой, знаете, из страны советов. Ставит аккуратно рядом. Здоровается и говорит, что у него бизнес, ему нужна реклама. Я спрашиваю: какой бизнес, что за реклама? А он в ответ: мол, может… мне другого менеджера дадут? Мужчину? И смущается так, и глаза отводит, словно я перед ним голая сижу. Тут мне на ум пришло: голубой, наверное. Но не спросишь ведь. И говорю: у нас все менеджеры по приему заявок девушки, такая политика руководства. Он вздохнул тяжко и говорит: «Ну, ладно. Мой бизнес…» и покраснел ещё сильнее. Как варёный рак, честное слово! Я стала волноваться, на стуле ёрзаю: что у него такое? Наркотиками торгует? Проституция, оружие? Порно? Уже и послать его хочется. И тут у него вдруг в «дипломате» как зажужжит что-то! Я от страха замерла, голову в плечи вжала. Сижу, трясусь: а ну как у него там бомба! Он и сам из красного бледным стал. Пробормотал: «Простите-извините». Полез в «дипломат», приоткрыл, руку засунул, что-то сделал, жужжание прекратилось. «Что у вас там?» — спрашиваю ни жива, ни мертва. «Это… бизнес у меня… — опять он о своём. — Ну… короче…» Тяжко так вздыхает, открывает дипломат и достаёт оттуда… Что бы ты подумал?

— Понятия не имею, — улыбается Артур, а глаза искрятся от сдержанного смеха: кажется, догадался.

— Да-да, ты уже сам понял: достаёт он оттуда здоровенный фаллос.

— Неужели настоящий? — спрашивает Артур, едва сдерживаясь от смеха.

— Очень смешно! Нет, резиновый. Размером с мою руку, — показываю, а получается неприличный жест, когда ладонь левой руки кладу на предплечье правой. «Ничего, переживет», — думаю об Артуре. И продолжаю рассказ. — Сижу я смотрю на эту жуть, которая к тому же опять вдруг: ж-ж-ж-ж-ж! Клиент его выронил, эта хрень мне бахнулась на стол, я взвизгнула и отскочила. Девчонки увидели, сидят и ржут, клиент красный, я бледная, картина маслом!

Артур не выдержал и громко расхохотался.

Я продолжила.

— Клиент унял своего зверя, подвинул

к себе поближе, но на моём столе оставил. «Вот, это и есть мой бизнес, я продаю такие… приборы». А я сижу, смотрю то на хрен резиновый, то на мужчину, и понять не могу. Спрашиваю в итоге: «И что вы хотите, чтобы я с этим сделала?» Девчонки опять ржать в голос, пришлось на них пошуметь, чтоб заткнулись. «Чтобы вы сделали этому прибору рекламу», — говорит клиент. И сообщает: зовут его Александр, фамилия — Ральников. Опять слышу «хи-хи-хи… Сральников!» Но делаю вид, что не слышала. Начинаю расспрашивать: какую рекламу? Видео, аудио, печатную? Он смущается и заявляет: «Чтобы по всем местным радиостанциям. Чтоб ехал человек, слушал радио, а ему говорят: «Приборы от фирмы «Точка G», покупайте только у нас! И сношайтесь на здоровье!»

Артур снова не выдерживает и принимается хохотать. Он даже шампанским поперхнулся немного, как раз отпивал в этот момент. Я улыбаюсь, глядя, как брутальный красавчик утирает газированные сопли — через нос пошло. Быстро с этим справляется, возвращаюсь к рассказу.

— «Хорошо, — говорю Ральникову. — Я постараюсь что-небыль для вас придумать. Но вы должны понимать: это товары категории 18+, их нельзя на каждой радиостанции озвучивать. Закон запрещает». «Знаю, — отвечает клиент. — Но уж вы постарайтесь. А то я заказал приборов тысячу штук, они у меня целую комнату дома заняли. Их как привезли, они стали жужжать, у моего кота чуть инфаркт не случился». И в который раз уже по всему офису девчачье «хи-хи-хи-хи!» У меня скулы сводить — так хочу заржать в голосину, но надо терпеть. «Мне пришлось их каждый доставать и отключать, — говорит Ральников. — Дома дышать нечем из-за этой резины. Потому надо продать поскорее».

— И как? Удалось? — спрашивает Артур.

— О, да, — улыбаюсь я в ответ. — Клиент остался доволен. Я придумала забавный ход. Вот послушай:

«Есть прибор от «Точки G»:

Крутит, вертит и жужжит.

Покупай, чтоб насладиться,

Дамам очень пригодится!»

— И что? Такую белиберду пустили по радио?

— Там, где я работала, такое было нормой. И ты не представляешь, как стартовали продажи! У Ральникова всё раскупили за неделю. Приходил потом, благодарил. Конфет «Рафаэлло» притащил десять коробок.

— Поднялся мужчина на резиновых хренах, — смеется Артур.

— Главное знать, что оседлать, — отвечаю, и опять смеемся. Ах, шампусик, до чего ж ты умеешь настроение поднимать!

— Тебе говорили, что ты очень красивая? — вдруг прерывает Артур мои воспоминания. Вот нахал! Я ему искренне, а он…

— Говорили, и много раз. К чему это?

— Просто так, — Артур поднимает руки и показывает ладони. Жест означает «А я что? Я ничего».

— Дурачком изволите прикидываться, господин Уваров?

— Хотел бы…

— Не прикидываться, а быть? — смело ёрничаю.

— Конечно. Господином, — отвечает он с вызовом.

— А я в рабыни на записывалась.

— В них и не записывают. Так берут, без спроса.

— И много у тебя рабынь?

— Кто не рискует…

— Да ты фантазёр, — усмехаюсь над Артуром.

— Что поделать, — театрально пожимает он широкими плечами, — если та, чьим господином я не прочь стать, мне очень нравится.

— Артурчик, — наклоняюсь к нему, беру его подбородок пальчиками и смотрю в аквамариновые глазки. — Слышал поговорку «много званых, но мало избранных?» Так вот, если ты решил победить меня, уложив в кроватку, то у тебя ничегошеньки не получится. Я не одна из твоих наивных дурочек, которые готовы прыгнуть на твой обелиск, когда ты им глазки построишь и парочку комплиментов скажешь.