Анатомия соблазна
Шрифт:
— Это не поговорка, а цитата из Нового Завета, — улыбаясь, отвечает Артур. Вот же изворотливый тип! Приходится отпустить его мордашку. Не могу не признать: тёплые и гладкие ощущения от его милой физиономии до сих пор остаются на моих пальцах. Наверное, я была бы не против ощутить их там, у себя внизу, где от одной мысли становится горячо и влажно. То ли шампанское на меня так влияет, то ли близость красавчика. Ох, Анжелика, держи себя в руках!
— Пусть и цитата, неважно, — улыбаюсь. — Так мне дальше рассказывать?
Артур кивает. Может, ему не слишком интересно. Наплевать! Я хочу поделиться. Никому
— Знаешь, что потом было?
— Нет.
— Меня уволили! — говорю так, словно о праздничном событии.
— Как? Лучшего рекламщика вашей конторы?
— Ага. Надзорный орган как узнал, что рекламировали под видом, в общем, невинным — какой-то прибор — так устроили истерику. Пришли к руководству и вставили ему по первое число. Те поскребли затылок: или штраф платить огромный, или меня увольнять. Выбрали второе. Да и хрен бы с ними! Я потом ещё лучше работу нашла.
Артур снова слушает, не перебивает. Только теперь смотрит на меня как-то странно. Не похотливо (я такие взгляды просчитываю на раз), а с интересом. Словно увидел перед собой не тёлочку, которую хорошо бы оприходовать, а личность. Мне приятно, только… не слишком верится в его благородство. Наслышана о похождениях Уварова. Слухом и сплетен вокруг него всегда много ходит. Я не склонна им верить, но все-так… Кто знает? Не на пустом же месте возникли.
Говорят, он как-то раз с девушкой познакомился. Соблазнил её, лишил невинности. Да и позабыл, мало ли у него таких бывало? А она возьми, да окажись дочерью генерала Росгвардии. За ужином, видать, проболталась папеньке о дебютном кавалере. Тот схватил пистолет и к Уварову разбираться. Говорят, на повышенных тонах общались. Генерал обещал «шлёпнуть мерзавца», если тот на его дочери не женится.
Не женился, а вот почему? Кто знает. Недаром я слышала про Артура, что он мастер убалтывать. Даже если проект не слишком понравился заказчику, Уваров умеет так всё перевернуть, такие аргументы найти, что получает выгодный контракт. Мне б такому научиться!
Когда я закончила рассказ, Артур посмотрел на меня и задал вопрос, которого я не ожидала:
— Скажи, а кем ты была в детдоме? Я слышал, там есть своя иерархия среди воспитанников. Погоди, дай угадаю. Бунтаркой!
— Особо я не старалась, чтобы всем досаждать, но да, ты прав. Я всегда была человеком вольным.
— Потому и не замужем до сих пор, — констатировал спутник.
— А вот тут ошибка. Причина в другом.
— В чем же? Ой, подожди, угадаю. Не нашелся тот, кто тебя смог бы понять, да? Хотя нет. Скорее другой вариант: все мужики — сво?
— Тебе не идет.
— Что? Костюм? Блин, думал же…
— Дурачком прикидываться, — говорю строго.
— Не понял?
Тяжело вздыхаю. Ах, шампанское! Ты прекрасно, когда находишься в милой компании хороших друзей, с которыми можно выпить хоть ящик шипучего напитка, и не надоест. И не соскучишься, и не захочется домой. А тут… Меня досада берет. Вроде казался таким умницей, а начал тупить. Выпил много, что ли?
— Я потом не замужем, что не нашла избранного, — говорю Артуру безо всякой надежды на понимание с его стороны.
— Избранного, — тянет он по буквам. — Надо же.
— Да, так.
— Это кто? — спрашивает Артур.
— Ой, только не надо мне ля-ля, — говорю с улыбкой. — Все мужчины знают, кто это такой.
— Я — исключение.
— Режиссер порнофильмов, вот кто. Скажешь, ни разу не смотрел его творения? — прищуриваюсь недоверчиво.
— Никогда, — говорит Артур. Я ему, конечно, не верю. Ишь, какой правильный выискался! Да есть ли на свете хоть один мужчина, который порно не смотрел? Разве фанатик какой-нибудь. Мне вообще кажется, этот вид… хм… искусства? Проник всюду.
— Ладно, поверю на слово. Так почему не женат? Или был, не понравилось?
— А я как ты. Не нашел своей избранной.
— Плохо искал, наверное, — ёрничаю в ответ, зная, что могу нарваться на «ты тоже плохо искала». Но Артур оказывается вежливым. Так не говорит. Вместо этого предлагает очередной тост.
— Анжелика, — глаза блестят, пафос на минимуме, уже хорошо. — Давай выпьем за наше знакомство. Я и правда не ожидал, что встречу в «Проспекте» достойного соперника. Думал, разгромлю там всех своим очарованием и талантом, и Жираф сразу меня на должность назначит. Всё оказалось гораздо круче. И я рад, что нам предстоит совместное путешествие и интересная работа.
Мне аж до зевоты скучно стало. Сплошные штампы, фу! Терпеть их не могу. А говорили, что Уваров такой из себя гениальный. И что же? Тост, и тот сказать оригинально не может! Кажется, он догадался о моих мыслях. Но поздно. Поезд ушёл. Или пить, или болтать дальше. Потому выпиваем ещё шампанского.
— Расскажи, как ты потерял невинность, — вдруг говорю, и задним умом понимаю: спорола чушь. Лезу в дебри, куда совсем не стоит приличной девушке. Но шампусик в моей голове бурлит, как ведьмовское зелье, не отпускает. Кажется, понесло мою пятую точку на опасные приключения. Артур ведь в ответ может запросто послать подальше. С чего вдруг интересуюсь? Это слишком личное, интимное.
Он смотрит на меня чуточку удивлённо. Не ожидал. А чего хотел, коллега? Оригинальность — наше всё. И без нестандартных приемов обойтись нельзя. С шаблонами работаешь? Иди в дешёвые маркетологи. К чести Артура сказать, он не спрашивает, зачем интересуюсь. Усаживается поудобнее. Опрокидывает остатки шампанского из фужера. Бросает на меня игривый взгляд.
— Уверена, что хочешь услышать?
Становится не по себе. Там что-то особенное? Конечно, хочу? И выпаливаю:
— Да! — аж горячо становится. Жарко. Возбуждаюсь, очевидно же! И как не вовремя! Не хватало на стуле оставить после себя влажное пятно. Надеюсь, трусики выдержат этот напор. «Блин, Артур! Ты меня с ума сводишь», — думаю, стараясь не выдать волнения.
Глава 8
Артур наливает полный фужер шампанского, чокается со мной, подмигивает игриво и медленно выпивает. Кладет в рот дольку консервированного ананаса, с наслаждением разминает его во рту. Делаю то же самое, чтобы оказаться с ним на одной волне. Мне бы теперь в туалет сходить, выжать нижнее белье. Я так протекла, поскольку у меня очень давно не было секса. Да ещё терзает предвкушение чего-то весьма горячего.