Анатомия соблазна
Шрифт:
— Да я завтра же отправлюсь в ваш театр и всей труппе расскажу, какой вы гнилой человек! Вы — позор российского театрального искусства! У нас свободная страна, а такие, как вы, возвращают нас во времена жестокости и сексизма!
— Простите, я не хотел… — бормотал Леонид.
Уваров, сам того не зная (зато я прекрасно осознала) ударил по самому уязвимому месту моего бывшего — он смертельно боялся оказаться вне театра. Стать невостребованным, забытым, сидеть дома у вечно молчащего телефона и ждать, когда позовут сыграть хоть собаку в третьем
Внезапно Артур замолчал, словно кран на его фонтане красноречия перекрыли.
— Гомофоб! Вон отсюда! — сказал он спокойным голосом, вытянув руку вперед и тыкая пальцем в грудь Леонида.
— Анжелика… — проговорил тот.
— Ликусеньке я тоже всё расскажу, какой вы подлец! — воскликнул Уваров.
Он отодвинул Леонида в сторону, раскрыл за ним дверь и пошёл вперед, заставляя моего бывшего ретироваться на лестничную клетку. Потом прикрыл дверь и прокричал в щель так громко, что голос его зазвенел по всему подъезду:
— И чтобы я вас больше здесь не видел, гомофобная скотина! Вы — позор драматического искусства! Ещё раз тут появитесь — всем про вас расскажу!
Вдалеке послышались поспешные шаги Леонида. Тот семенил вниз, от страха позабыв о лифте. Когда его козлиное цоканье стихло, Артур закрыл дверь. Я не выдержала и рассмеялась, повалившись на постель. Любимый вошел в комнату, стёр выдуманный пот со лба и сказал с улыбкой:
— Больше никогда в жизни не стану притворяться голубым.
— Ой, а почему? — хихикнула я. — У тебя так прекрасно получилось! Где ты взял всю эту пошлятину?
— В кино увидел.
— Ты смотришь такие фильмы? — делано поразилась я.
— Сейчас получишь по заднице за такие предположения, — с нарочитой строгостью предупредил Уваров. — То было обычное кино.
— Что же это за фильмы такие, где манерных гомиков показывают? — язвительно поинтересовалась я.
Шлёп! Это ладошка Артура совершила грехопадение на моё левое полупопие.
— Уф… — сказала я, прищуривая глаза. — Господин хочет меня отшлепать?
— И не только, — с деланой суровостью ответил Уваров. — Господин желает тебя наказать.
— За что же? — я захлопала глазками, сделав умильную испуганную мордочку.
— За плохое поведение, — нахмурился Артур.
— Пожалуйста, господин, накажите меня, — сказала я, стягивая шортики. — Я очень плохо себя вела…
И мы погрузились в ролевую игру, в которой я была глупенькая и ужасно похотливая девочка, которая нарушила с десяток правил совместной жизни, а Уваров — строгим господином, решившим её проучить. Надо ли говорить, что попка моя после воспитательных мероприятий сначала горела огнем от шлепков, а затем была обглажена, обцелована и облизана так тщательно, что я ощутила себя сладкой булочкой.
Глава 63
Ещё несколько дней после приснопамятного визита Леонида мы с Артуром практически не вылезали из постели. Навёрстывали всё упущенное за то время, пока
А откуда ей взяться, если он без работы остался?
Я понимаю: такого спеца, как Артур, с руками и ногами оторвут. Примут в любую фирму, ему даже не придётся никого уговаривать, звонить, упрашивать. Всё дадут сами. Про себя тоже не забываю. Уверена, что и для меня работа найдётся, поскольку мы с Уваровым примерно на одном уровне. Может, у него опыта чуть больше, но недаром же хитрый Жираф пытался нас лбами столкнуть, выясняя, у кого он крепче?
Получилось, что все-таки тот контракт с Tes Kott заключили с помощью Артура. Но какое теперь это имеет значение? Мы как-то за завтраком обсудили наши текущие дела и решили пока повременить с трудоустройством. Захотелось побыть вместе, насладиться нашими постельными и прочими занятиями. Прогулками, походами в рестораны и кино, бесцельными покатушками по ночной Москве, когда город сверкает огнями, а главное нет никаких заторов.
И вот однажды, — примерно через дней десять, — возвращаемся мы с Уваровым домой. К нему, кстати, я перебираться не захотела. Артур у меня вроде как почётный гость, а я становиться приживалкой не пожелала. Намекнула ему прозрачно: место, в которое я перееду, если такое случится когда-нибудь, назову своим новым домом. И буду там полноправной хозяйкой, естественно.
Подъезжаем к дому, ставим машину на парковку, идем к лифту, обнимаясь и хихикая, и вдруг…
— Добрый вечер, молодые люди, — из темноты выходит плотная высокая мужская фигура.
Мы остановились, напряглись. Я инстинктивно отступила за широкую спину Артура, сунула руку в сумочку и нащупала нож. «Второго похищения не будет», — подумала, хватит с меня этих глупостей.
Но тут фигура приблизилась, попала в световой круг, испускаемый с потолка слабеньким светодиодным прожектором (установили такой, чтобы не слепил автовладельцев), и мы с Уваровым узнали… Владимира Кирилловича Леднёва! Он вышел из темноты на свет. Встал перед нами, но не в глаза смотрел, а блуждал взглядом по полу.
— Здравствуйте, — ответили мы с Артуром. Я уже порывалась было сказать нечто вроде «Каким это ветром нам такого симпатичного дяденьку занесло?», но любимый, предугадав мой порыв, взял меня за руку и легонько стиснул. Мол, не стоит, послушаем, что он скажет.
— Долго вас не было, — усмехнулся Леднёв краешком рта. Получилось как-то вымученно. — Я тут уже три часа почти вас дожидаюсь.
— Можно было и позвонить, — не выдержала я. Артур чуть заметно дёрнул меня за ладонь. Замолчала.