Анатомия страха
Шрифт:
— Да не бойтесь, — успокоил ее Дима, поймав настороженный взгляд. — Я вас не подозреваю. Продолжайте.
— Ну… Еще какие-то небольшие суммы дальним родственникам. И пять тысяч долларов — Лавре. Он ведь крестился здесь, не так давно, лет семь назад. И ходил сюда часто. Неужели вы думаете, что дело в наследстве?
— Нет, конечно. Ведь то, что Сергея нашли и опознали, — чистейшая случайность. Если бы не тот ненормальный грибник, прошло бы еще несколько лет, прежде чем он официально был бы признан умершим. Если бы кто-то вздумал убить его
У ограды стоял «пазик» и длинная вереница всевозможных недешевых машин. Олег с Генкой усаживались в серебристый «мерседес». Из окна черного «опеля» Ольге помахал все тот же молодой человек.
— Меня Никита привез, — сказала она. — Вы не на машине? Тогда давайте с нами. Только… Никита, подождите минутку, — крикнула она парню и снова повернулась к Диме. — Потом, на поминках уже не до того будет. Я хочу вас спросить. Как вы думаете, удастся найти… убийцу?
— Не знаю, — пожал плечами Дима. — Постараюсь, конечно.
— Поймите меня правильно… Вам это может показаться странным, что я так говорю, тем более сегодня… Но я просто хочу знать, за что с ним так обошлись. Что он такого натворил. Это не бандитские разборки! Понимаете, он мне был дорог таким, какой он есть… был, но… Конечно, о мертвых…
— Говорите.
— Сергей был человек… ох, трудно это говорить, не совсем порядочный. Да вы, наверно, и сам знаете. Хитрый, трусливый. Перед тем, кто сильнее, прогибался, а исподтишка норовил тяпнуть за пятку. Я думаю, он многим дорогу перешел. Не со зла, а по трусости и глупости. Вот я и хочу знать правду.
— А стоит ли? Правда часто бывает слишком неприглядной.
Ольга вздохнула:
— Я не из тех, кто сует голову в песок. Не люблю себя обманывать. Сергея не вернуть. Каким бы он ни был, мне с ним было хорошо. И что бы я о нем не узнала, это ничего не изменит.
Дима посмотрел на нее с удивлением. Безупречных людей нет. Все в чем-то подлецы, а в чем-то герои. Чаще всего мы просто закрываем глаза на недостатки любимого человека. Но любить с открытыми глазами, принимая и прощая все, способен не каждый. А кто сказал, что любви достойны только лучшие?
Поминки были тягостными. Пили большей частью молча, переговаривались между собой вполголоса. Кто-то уходил, кто-то приходил. Мужчины выходили курить на лестничную площадку.
Дима постановил для себя: продержаться час. Время тянулось невыносимо. Но больше беспокоило другое. Поведение Олега и Геннадия было совершенно непонятно. Они слегка, как случайные знакомые, кивнули ему на кладбище, но не сделали ни малейшей попытки подойти, заговорить. Напротив, ловко уклонялись от подобных Диминых попыток, тут же обращаясь к кому-то другому или выходя из комнаты. Его бывшие друзья вели себя так, будто подчеркивали свое нежелание общаться с ним. И в то же время Дима постоянно ощущал на себе их взгляды — пристальный, холодный Олега и испуганный, суетливый — Генки.
Дима вышел на несколько минут, а когда вернулся, ни Олега, ни Геннадия в комнате уже не было. Он спросил о них Ольгу, но та сидела отрешенная от всего и ничего не замечала.
Собравшись уходить, Дима попрощался с хозяйкой и вышел в коридор. Из-за приоткрытой двери соседней комнаты доносились знакомые голоса, заставившие его насторожиться.
— Просто так, в почтовый ящик? — каким-то сдавленным голосом спросил Генка.
— Да, просто так. Да ты читай, читай!
Шелест бумаги.
— Боже ты мой! Да что же это делается?! — это снова Геннадий.
— Меня чуть не вырвало!
Дима неосторожно пошевелился, дверь скрипнула. Геннадий и Олег резко повернулись.
— А-а, Дима! Здравствуй! — Олег попытался улыбнуться, но похожее на маску лицо не слушалось.
— Как дела? — неестественным, дурным голосом поинтересовался Геннадий.
— К сожалению, нам пора. Идем, Гена.
Они поспешно вышли, хлопнула входная дверь. Дима бросился за ними, не понимая толком, зачем это делает. Но когда он выскочил на улицу, серебристый «мерседес», быстро набирая скорость, уже направлялся в сторону Исаакия.
Смеркалось, снова накрапывал дождь. Дима злился на себя за то, что не взял зонт. В легком пиджаке было холодно. Хорошо хоть на своей машине не поехал, а то пришлось бы бросать ее неизвестно где. Дима медленно шел в ту сторону, где скрылся «мерседес», поглядывая, не догоняет ли его такси. Наконец ему удалось поймать дряхлую «волгу» с шашечками и откровенно больным счетчиком. Словоохотливый таксист сделал несколько попыток завязать беседу, но потерпел поражение, хмыкнул и включил радио.
— Слушай «Радио-Эль»! — слащаво пропел из динамика неестественно высокий кастратский голос.
— Дерьмовая станция! — сплюнул таксист и принялся вертеть ручку настройки, пока не нащупал «Русское радио».
Дома Диму ожидал еще сюрпризец в виде Ксюши, возлежащей на диване в его купальном халате, и ненавистных магазинных блинчиков с мясом.
— Откуда ты, прелестное дитя? — вежливо удивился Дима.
— Ну ты же сам дал мне ключ, кися, — жеманно промурлыкала Ксения.
— А, ну да, конечно.
Ключ он ей не давал. Предстояло сменить замки и расстаться — час пробил. Но это завтра, а сегодня… Дима потянул за конец пояса Ксюшиного, то есть своего собственного, халата…
Разумеется, Ксения осталась ночевать. Восхитительный ритуал превращался в супружеские обязанности с упором на второе слово. От блинчиков началась изжога. Отодвинув уснувшую Ксюшу в сторону, Дима отправился на кухню развести соды.
Каждый раз, заливая содой сидящего в желудке змея-горыныча, он клятвенно обещал себе завтра же купить какой-нибудь «маалокс» или «мотилиум». Но назавтра изжога засыпала, Дима так же клятвенно обещал себе никогда больше не есть ничего термоядерного и обходил аптеку стороной.