Анатомия страха
Шрифт:
– Ну вот, я позвонила на стоянку. Сторож сказал, что «мерс» на месте, а Свирин в Москву уехал. Дай-ка позвоню еще.
И снова никто не подходил к телефону.
Илона чмокнула его в макушку и выбралась из машины. Глеб смотрел, как красиво она идет - плавно, грациозно. Глядя на нее, он всегда вспоминал лань. Илонка, Илонка, и как же тебя угораздило связаться с таким мерзавцем? Скорей бы все закончилось.
Совсем рядом с ним испуганно охнула женщина. Глеб обернулся. В нескольких метрах от него на асфальт грохнулись и разлетелись в разные стороны куски бетона.
Ледяной ужас пригвоздил его к месту, не давая пошевелиться, крикнуть, глубоко вздохнуть. «Нет!» - прошептал он мгновенно пересохшими губами. Наверно, Илона кричала, но он не слышал: все заглушало отчаянное биение крови в ушах.
Он видел, как Илона сорвалась, видел, как падал. Сразу начала собираться толпа: на лицах жадное любопытство, возбужденные голоса. Глеб готов был броситься на них с кулаками, разогнать. Ему противна была мысль, которая наверняка возникла у каждого из них: хорошо, что не со мной. Люди толпились кругом, но подойти ближе никто не решился. Глеб растолкал их и еще до того, как наклонился пощупать пульс, понял, что ничего сделать уже нельзя. И все же вернулся к машине, вызвал «скорую» и милицию.
Глеб вспомнил вдруг, что женщина рядом с ним ахнула еще до того, как Илона сорвалась вниз. Он поискал ее взглядом в толпе. Вот она, высокая, полная, в темно-синем пальто. Глеб подошел к ней, тронул за плечо. Женщина вздрогнула и обернулась.
– Можно вас на минуту?
– спросил он.
Женщина отошла в сторону с неохотой, оглядываясь, словно за время ее отсутствия рядом с телом могло произойти что-то важное и интересное.
– Скажите, что вы видели?
– категоричность в голосе убеждала в его праве отвлекать от зрелища и задавать вопросы.
– Ну, услышала шум какой-то, голову подняла, смотрю - она будто равновесие потеряла, на перила оперлась, край обвалился, она не удержалась и сорвалась.
– Она одна была?
– Да… вроде. Я больше никого не видела.
Отпущенная с миром, тетка поспешила вернуться на прежнее место. Стоя чуть поодаль, сцепив зубы, Глеб слушал реплики:
– Молодая какая, красивая…
– Она с шестого, манекенщица, кажется. У нее еще дочка маленькая.
– А муж на «мерседесе» ездит. Говорят, бандит.
– Да какой там бандит. Просто ворюга.
– А может, сама бросилась?
– Да какое там сама. Балконы такие. На ремонт дома деньги гребут, а ремонта никакого не делают. У нас вон тоже все в трещинах.
– А мужу-то сообщили?
И тут толпа замолчала. из подъезда вышел Олег Свирин. Глеб никогда его не видел, но по тому, как смотрели на него люди - видимо, соседи, - понял, что это он.
Свирин подошел к Илоне, наклонился, осторожно провел рукой по ее волосам. Отвернулся, закрыл лицо ладонями.
Ты же смеешься, сволочь! Ты же доволен! И лицо прячешь, чтобы люди этого не увидели.
Глеб почувствовал такой прилив ненависти к этому бледному сморчку с алюминиевой щетиной на лице, что едва сдержался, чтобы не подойти, не ударить. Не убить.
С воем подкатила «скорая», за ней - милицейская машина. Врачу достаточно было бросить беглый взгляд, чтобы все понять. Молодая светловолосая женщина в халате, надетом поверх куртки, наклонилась, дотронулась до шеи, приподняла веко.
– Вызывайте «труповоз», - устало повернулась она к подошедшему милиционеру.
– Тут перелом шейных позвонков, черепно-мозговая. Внутренние разрывы наверняка.
– Вы кто, муж?
– спросил у Свирина хмурый капитан.
– «Скорую» вы вызвали?
– Нет, я… уже вызвали. Я не знал, я спал… - забубнил тот.
– Вот тот молодой человек вызвал, - указали на Глеба сразу трое очевидцев.
«Вы бы так свидетельские показания давали!» - с раздражением подумал он, подходя к милиционеру.
– Вы здесь живете?
– капитан смотрела на Глеба с непонятным подозрением.
– Нет. Просто ехал мимо, мотор забарахлил. остановился посмотреть, - он махнул рукой в сторону машины, которая до сих пор стояла с открытым капотом.
– Но вообще-то я ничего не видел. Вон та женщина видела, - Глеб мстительно указал на даму в синем пальто, и милиционер сразу потерял к нему интерес.
Правду Глеб говорить не собирался. И дело было, разумеется не в изображающем безутешное горе муже Илоны. Дело было в девочке. Маленькой дочке его любимой женщины. За эти дни он на удивление привязался к маленькому, ласковому и доверчивому человечку. Ему было невыносимо думать, что она может остаться с папашей - психопатом и убийцей. Да, убийцей - Глеб не сомневался в этом. Если бы Свирина в квартире не было, он еще смог бы поверить в несчастный случай. Но только не теперь! Илона ни за что не отдала бы мужу девочку. Значит, так оно и будет.
Глеб понимал, что до него доберутся очень скоро. Даже если вдруг для Свирина все сойдет удачно и уголовного дела заводить не станут, он все равно обратится в милицию с заявлением, что пропала его дочь, которая вместе с матерью провела две недели на курорте. А мать, по слухам, на курорт ездила с любовником. Глеб не был столь наивен, чтобы полагать, будто его будут долго искать. А может, Свирин и в милицию не пойдет, подручными средствами обойдется - еще лучше!
Он сидел в машине и смотрел. Там, на грязном асфальте лежала та, которую он обнимал и целовал всего несколько часов назад. Та, без которой жизнь потеряла смысл. По щекам текли слезы. Глеб не вытирал их, не всхлипывал - он плакал молча и окаменело, как еще никогда в жизни.
Наконец ее увезли. Пожилая толстая дворничиха в грязном фартуке, тяжело вздыхая, смывала из шланга кровавое пятно. Капитан пригласил Свирина подняться в квартиру, за ними в подъезд пошли эксперты.
Глеб стряхнул оцепенение и набрал свой домашний номер. К телефону подошла Алла.
– Аллочка, слушай внимательно! Быстренько собери Вику, все ее вещи, до единой, и свои. Ждите меня. Я буду через полчаса и отвезу вас на свою дачу.
– Глеб, Вика только уснула. Что случилось?
– Все потом. Собирайся!
– он говорил жестко и отрывисто, почти кричал.