Андэ. Огонь, свет, жизнь
Шрифт:
Паром уверенно идёт прямо на скалы, стремительно вырастающие в размерах. Мелькает трусливая мысль, что столкновение неизбежно. Потом я замечаю тёмную глубокую расщелину, в которую мы и направляемся. Похоже, расщелина искусственная – такими ровными оказываются отвесные берега. Паром достигает пристани, без малейшего толчка застывает на месте. Пожилой деонец перекидывает сходни, хотя расстояние между паромом и берегом настолько мизерное, что его можно с лёгкостью перешагнуть. Перехожу первая, оглядываюсь на светлый прямоугольник моря и краем глаза замечаю выражение лица деонца. Откровенная неприязнь, почти отвращение. Мы встречаемся взглядами, и на его губах тут же возникает улыбка.
– Прошу за мной, – приглашает Мэйн. – Ваш багаж доставят прямо в автобус.
На меня она не смотрит. Я стараюсь выглядеть безмятежно счастливой.
– Рада, что вам лучше, Лика, – радуется госпожа Менс.
Прямо от пристани начинается длинный тоннель – невероятно красивый, с мозаикой на стенах, светильниками в виде факелов и отшлифованными до зеркального блеска плитами на полу. Тоннель заканчивается раздвижными дверьми, за которыми небольшое помещение, похожее на лифт. Мэйн пропускает нас вперёд, заходит сама и нажимает кнопку на стене. Меньше чем через минуту двери опять раскрываются. Очередной коридор, за ним ангар с уже поджидающим автобусом. Тонированные стёкла отражают серые стены и нас, притихших и растерянных.
– Добрый день, уважаемые масте! – Голос водителя другой, более низкий. – Будьте любезны, пристегните ремни и не вставайте с места до окончания поездки.
Мэйн пристёгивается первая и затягивает ремень так туго, что он впивается ей в грудь. Как только автобус трогается, я понимаю почему: скорость запредельная. При этом совсем не слышно звука двигателя, автобус несётся совершенно бесшумно. Пейзаж за тонированными стёклами сливается в тёмную полосу, ничего не разглядеть. Через полчаса скорость снижается, я прилипаю к окну и различаю на горизонте размытые контуры гигантского здания – колоннада, купол, башни. Словно назло автобус тут же ныряет в тоннель. Дружный негодующий вздох вырывается у всех в салоне – за исключением Мэйн. Она, наоборот, расслабляется, словно всю дорогу ждала неприятностей. Этот тоннель короткий, и автобус медленно въезжает в Грод. Невысокие каменные дома ничем не отличаются от тех, что можно встретить в центре любого старого города Ариза. Ровная каменная кладка, скатные черепичные крыши, острые шпили, узкие окна со ставнями и крошечные балкончики, с которых свисают пышные цветочные гирлянды.
– Обыкновенный средневековый город, – вполголоса разочарованно протягивает Увер. – А таинственности-то сколько!
– Нет, коллега, не скажите, – замечает Кест. – Обратите внимание, какая невероятно тонкая резьба по камню. Даже если это мягкий известняк, не представляю способ настолько ювелирной обработки. Хотелось бы поскорее рассмотреть эту красоту поближе… Маста Мэйникайс, когда мы сможем выйти в Грод?
– Общий обзор столицы запланирован на завтрашнее утро. Сегодня у вас знакомство с кураторами, отдых и торжественный ужин в семь вечера.
– В семь? – испуганно переспрашивает госпожа Менс. – Это четыре с половиной часа ждать?
– Вам в номера доставят прохладительные напитки, фрукты и лёгкие закуски, – успокаивает её Мэйн.
Автобус останавливается у высокой живой изгороди, за ней виднеется лишь длинная крыша. Не скрытый тонированными стёклами Грод поражает яркостью красок. Камень, из которого сложены здания, переливается всеми оттенками светлой охры. Черепица красно-коричневая, плотно пригнанные плиты мостовой золотисто-бежевые, декоративные кусты с бордовой листвой усыпаны крупными лимонными цветами. Но больше всего меня изумляет небо: оно не голубое, а рыжеватое. Ещё здесь гораздо теплее, нежели в Аризе, в куртке бы я непременно вспотела. Пока мы озираемся, автобус уезжает. Наши чемоданы волшебным образом
– Сейчас за вами придут. – Мэйн опять улыбается одними губами. – Желаю вам приятного отдыха, уважаемые масте.
Она вежливо кланяется, проходит мимо и вдруг оборачивается, смотрит мне в глаза. Такого умоляющего взгляда не было даже у моей ушастой вазочки. Я делаю несколько шагов ей навстречу.
– Маста Керн, я приношу свои глубочайшие извинения. – Голос деонки очень тих. – Не все в состоянии сразу разгадать замыслы Анды: чему должно свершиться, то свершится. Не держите на меня зла.
Очень хочется ответить ей, что в роли Анды выступил перемазанный в саже голый парень, но я помню обещание и еле заметно киваю. Мэйн тут же уходит – без всяких чудесных перемещений, своими ногами. Провожаю её взглядом и невольно отмечаю, что на улице совсем нет машин и очень мало прохожих. Два-три десятка деонцев, и непохоже, что они спешат по делам, скорее прогуливаются. Хотя, вполне возможно, гостиница расположена в центре города, где в основном находятся музеи. Гроду около тысячи четырёхсот лет, это старейший город Деона, здесь целые районы должны охраняться как памятники истории и культуры. То-то все здания выглядят так, словно в них никто не живёт, – однообразные занавески в окнах, одинаковые рамы, на первых этажах сувенирные магазины и рестораны. Рай для туристов.
Из ворот выходят деонцы – семь человек. Те самые кураторы, о которых упомянула Мэйн. К нам с Виртом подходят двое. Красивая девушка с хищным выражением лица и роскошной медной гривой, уложенной в идеальную причёску, ослепительно улыбается Вирту. Мне кланяется представительный мужчина без возраста – черты лица настолько правильные, что, если бы не живой цепкий взгляд, он выглядел бы ожившей статуей.
– Доброго дня, маста Керн. Меня зовут Рейникaйс, весь период вашего пребывания в Деоне я отвечаю за то, чтобы вы не испытывали никаких неудобств.
Ещё одна лисица. Может, Дом Кайс специализируется на туристах?
– Пусть Анда прибавит вам изворотливости, масте Рейникайс.
– Благодарю, маста Керн. Мы с Лойникaйс проводим вас в номер для инэрэ.
Слово «инэрэ» означает «суженые», хотя Рейн явно употребляет его в смысле «новобрачные». Меня это занимает гораздо меньше того факта, что у нас с «мужем» один номер на двоих. Виновато кошусь на Вирта: он всецело поглощён своим куратором. Что делать? Просить отдельные номера? Но не вызовет ли это подозрения у деонцев? Ведь у нас с Виртом вроде как медовый месяц.
Тем временем Рейн забирает мой чемодан, и мне волей-неволей приходится следовать за ним. Оглядываюсь на Вирта и успокаиваюсь: он не выказывает признаков неудовольствия. Мы проходим через пышный сад с экзотическими растениями, напоминающими пальмы, только при этом они почему-то покрыты невообразимо пышными пёстрыми цветами. Здание гостиницы на удивление современное: стены наполовину из стекла, на каждом этаже огромные открытые террасы. Наверное, оттого его и отгородили зеленью – чтобы не портило исторические виды. Холл отделан тёмным мрамором с искрящимися прожилками, на стенах гербы Великих Домов, в центре – оскалившийся снежный барс Великого Дома Райн, адэнов Деона. Поднимаемся по лестнице на второй этаж, боковым зрением я замечаю, что остальных туристов кураторы ведут выше. Получается, мы будем жить не рядом? Вопросы отпадают, когда мы оказываемся в номере: он занимает половину этажа, включает в себя одну большую спальню, две малых, гостиную, зимний сад и подогреваемый бассейн под открытым небом. Еле сдерживаюсь, чтобы не присвистнуть. Вирт и его спутница сразу направляются в сад, я замираю в гостиной.