Анделор. Тетралогия
Шрифт:
История умалчивала, зачем оно было вообще построено, однако Фаридар догадывался, что вовсе не для романтических встреч особ королевского рода. На голых камнях серых, заплесневевших от сырости стен мрачно отражался мерцающий свет нескольких десятков факелов. Особое заклинание поддерживало их пламя с тех самых пор, когда колдун впервые появился здесь, и еще ни разу ни один не погас. Однако даже такого количества факелов не хватало для того, чтобы полностью осветить это довольно большое помещение, разделенное арками на три комнаты.
Первая, самая маленькая, служила прихожей. Здесь стоял внушительных размеров шкаф, занимающий практически все пространство. За его полупрозрачными от пыли и старости
Вторая комната была самой просторной. Вдоль обеих стен от прохода протянулись железные клетки всевозможных размеров. В маленьких копошились мыши, жабы и какие-то насекомые. В клетках побольше находились мелкие и крупные звери, птицы и рептилии. В самых больших, в человеческий рост, клетках помещались люди, эльфы, гномы и другие волшебные существа. Все они были в полубезумном состоянии и едва реагировали на внешний мир. Эта коллекция была гордостью Фаридара, и он постоянно пополнял ее. Своих узников он часто называл «ингредиентами», ибо использовал их в своих жутких экспериментах.
В третьем отсеке подземного убежища Фаридар проводил основную часть своего времени. Здесь стоял его рабочий стол, на котором лежали в строгом порядке бумаги, рукописи и книги, которыми он пользовался в данный момент. Посреди комнаты возвышалась площадка с прикрепленными к ней с четырех сторон цепями, а рядом в полу был вмонтирован крепкий решетчатый люк с массивным замком. Туда колдун сбрасывал, так сказать, результаты своих неудавшихся экспериментов – тех, которых жалко было уничтожать сразу, ибо они могли пригодиться в будущем.
Фаридар, не обращая внимания на заметавшихся при его появлении животных, проследовал прямо в свою лабораторию. По пути он толкнул ногой высунувшееся из железного люка щупальце темно-пурпурного цвета с острыми когтями и наступил на ухватившуюся за решетку мохнатую лапу, владелец которой тонко взвизгнул, убрал ее обратно и послал несколько ругательств в адрес обидчика. Однако колдун пребывал в слишком большой задумчивости, чтобы хоть как-то реагировать на оскорбления.
Он сел в свое любимое кресло-качалку и уставился на сложенные перед собой руки. Обладатель мохнатой лапы, осмелев оттого, что никакого наказания за его выходку не последовало, снова высунул ее наружу и грязно выругался. Фаридар, очнувшись от своих дум, шикнул на наглое существо. С его губ слетели ледяные кристаллики. Все вокруг моментально покрылось инеем, включая торчащую из люка лохматую конечность забияки. Тот завизжал тонким голосом, отдирая лапу от заледеневших прутьев, к которым она тут же примерзла. Существо не прекращало попыток отцепиться от решетки до тех пор, пока его лапа не покрылась трещинами и не разлетелась на мельчайшие частицы. Из глубин колодца донеслись громкие всхлипывания, а Фаридар хлопнул кулаком по столу.
– Проклятье, – процедил он, – испортил такой интересный экземпляр, а все из-за этого мальчишки!
Темный маг был зол и поэтому не смог сдержать внутреннюю энергию и сделал свое дыхание слишком морозным. Но злился он на самого себя, из-за того что не проследил за работой уваргов, не потребовал доказательств смерти Даниэля. Виной всему его излишняя самоуверенность. Вот и сегодня во время их сражения в телах гворров он подпустил его слишком близко, абсолютно исключив тот факт, что мальчишка сможет каким-нибудь образом навредить ему. И теперь он навсегда останется слепым на один глаз, с обезображенной половиной лица, и будет вынужден всегда скрывать его под маской. Но дело было вовсе не в его теперешнем уродстве, ведь внешность никогда не имела для колдуна особого значения. Маска должна была скрыть шрамы, ибо они свидетельствовали о том, что он, несмотря на свое могущество, все же уязвим, что больше всего выводило Фаридара из себя. К тому же впервые за последние десять лет дела пошли не так, как он задумал, а темный маг очень не любил сюрпризы.
– Я должен избавиться от Даниэля. – Колдун так сильно сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. – И это будет очень просто. Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться.
Он откинулся на спинку кресла-качалки и закрыл глаза. Чтобы осуществить задуманное, ему требовалось много силы, а лучшим восстановлением здоровья являлся крепкий сон.
Глава 25
– Мам, а когда Кайл проснется?
– Не знаю, дорогой. Это зависит от того, сколько времени он провел в чужом теле.
– Он спит уже почти сутки.
– Значит, так надо.
Кто-то вздохнул, и снова воцарилось молчание.
Тишина действовала умиротворяюще. Открывать глаза и уж тем более что-то говорить совсем не хотелось. Мысли с трудом ворочались в голове Николая. Он совершенно не понимал, где находится, кто возле него шепчется и иногда дотрагивается до его рук и лица. Выныривать из теплых объятий сна не было никакого желания, и он с радостью снова отправился в царство Морфея.
Коля вновь шел среди перламутровых деревьев, под ногами зеленела шелковая трава, воздух благоухал ароматами цветов и нагретой солнцем травы. Шериамская роща была невредима, как будто тут и не свирепствовал никакой ураган. Николай уже знал дорогу к старому дереву и ничуть не удивился, увидев сидящего на троне Айлина.
– Здравствуй, Кайл! – Эльф приветливо улыбнулся.
– Где я?
– Разве ты не знаешь?
– Это место похоже на Шериам, но ведь Фаридар стер его с лица земли.
– Тем не менее это та самая роща, где мы с тобой встречались в прошлый раз.
– Как такое возможно?
– Есть места, которые нельзя просто так уничтожить.
– Значит, Шериам уцелел? – с надеждой спросил Коля.
– И всегда будет жить… – молвил Айлин, – в твоем сердце.
– Так это всего лишь сон? – разочарованно протянул он.
– Как знать, – загадочно улыбнулся эльф. – Иногда реальность становится сном, а сон – явью.
– Сказал бы хоть раз прямо, а то все одни загадки, – вздохнул Коля.
Айлин рассмеялся:
– Ох уж эта молодежь, вам всегда требуются объяснения. Хорошо, попробую. Существует некая граница, отделяющая сны от реальности. И для каждого человека она своя. У людей с трезвым, рациональным умом она очень четкая. Для них сон – это всего лишь необходимость телесного отдыха. У тех же, кто предпочитает жить мечтами, спать наяву, уделять минимум внимания реальным проблемам, эта граница размытая. А для некоторых ее вовсе не существует. Для того чтобы окунуться в свои грезы, им необязательно засыпать физически. Таким людям гораздо проще попасть сюда, на границу сна и реальности, состоящую из воспоминаний, мечтаний и несбывшихся желаний. Иногда здесь можно увидеть свое и чужое будущее. Чаще всего, посетив это место, человек говорит, что у него было видение. Он и не спал, в то же время и не бодрствовал.
– Интересно, значит, ты и этот лес – всего лишь мое воспоминание?
– И да, и нет. Шериама больше не существует, но он живет и будет жить в твоем сердце, пока ты его помнишь. А я же могу прийти только туда, где ты меня впервые увидел. Я, ты, это место – все связано между собой. Я знал, что встречу тебя здесь, на границе, застрявшим между сном и явью.
– Я всегда причислял себя к людям с рациональным складом ума. Как же я смог проникнуть сюда?
– Ты был таким, пока не открылся этому миру, в котором многому научился.