Андер
Шрифт:
Гилс был худощав, я бы даже сказал: болезненно худ, невысок, но при этом в его движениях чувствовалась властность. Было заметно, что человек привычен к тому, что его слушают, а указания — непременно выполняют. Как успел мне сказать Константин: Квинт Гилс являлся магом ранга бирюза, вот только какой направленности — неизвестно.
Я пока не знаю, недоработка это Арнье, или подобная неосведомлённость здесь в порядке вещей. Если предположить, что маги не спешат демонстрировать свои способности, тогда всё логично. В противном случае, мне нужно будет задуматься на
Сейчас он мне был необходим, а там — посмотрим.
Доверенное лицо Ширана он Фарена, цепной пёс Рода, как нелестно высказался о нём Арнье, был довольно одиозен и сразу вызывал чувство настороженности.
Этот человек был опасен.
Глубоко посаженные глаза, абсолютно лысая голова, на которой из волос присутствовали только брови с ресницами и скрипучий вкрадчивый голос, совершенно не сочетавшийся с его внешностью.
— Барон он Сворт, господин Арнье… моё глубочайшее почтение, — замерев на несколько мгновений в центре кабинета, где я решил его принять, Квинт будто дал собой полюбоваться. Осмотрев с любопытством убранство кабинета, он на несколько секунд задержал взгляд на мне, а точнее — на моём перстне, после чего сдержанно поклонился, причём так, будто перед ним находился полноценный Глава любого другого Рода, а не двенадцатилетний ребёнок.
И не придерёшься, чего я в любом случае делать бы не стал, чтобы не разрушать амплуа взбалмошного мальчика, в котором меня имела счастье лицезреть дражайшая тётушка Камила.
Совершенно ясно, что сие приветствие предназначалось отнюдь не мне, будь я хоть трижды Главой Рода. Оно было адресовано Константину, для которого и была создана эта видимость соблюдённых правил приличия.
И я был абсолютно убеждён — проходи наша беседа без Арнье, поведение этого господина не было бы столь любезным, если бы он вообще решил со мной о чём-то говорить.
С одной стороны, это хорошо, так как даёт определённый простор для меня, а вот с другой — создаёт проблемы, поскольку Квинт Гилс не единственный, с кем вскорости предстоит общаться, ввиду моего положения.
Это, так сказать, только первая ласточка.
И что-то мне подсказывает, что за широкой спиной Арнье скоро станет тесновато, и мне в конце концов придётся сбрасывать эту маску.
Всё же я оказался прав.
— Если позволите, я присяду.
В этот момент Квинт смотрел исключительно на Арнье, видимо, окончательно вычеркнув меня из рядов переговорщиков. Стоило признать, я бы сделал то же самое на его месте, так что это пока не являлось показателем.
Что ж, ну а теперь послушаем, что поведает нам этот серьёзный господин.
— Как вам известно, я представляю интересы барона Ширана он Фарена, — без экивоков начал Квинт, присев на предложенный стул и небрежно бросив на столешницу небольшой портфель, что мне крайне не понравилось.
Ну вот не должен визитёр, напросившийся на незапланированную встречу, так себя вести. Либо это некая психологическая проверка рамок допустимого, либо я значительно переоценил его интеллект.
— Нам бы очень хотелось прояснить некоторые моменты, касательно создавшейся ситуации, господа.
Изумительно. Просто прелестно.
Квинт Гилс умудрился одним вопросом поставить нас в подчинённое положение, изящно поменяв роли, когда, находясь на месте, вроде бы, просителя, он пытается ещё что-то требовать. Довольно изящно, но увы — не ново. Знаем, проходили.
Бросив растерянный взгляд на Константина, я дал понять, что из столь щекотливого положения ему придётся выпутываться самому. Надеюсь, что он меня понял правильно.
— Хм, — прокашлялся Арнье. — Господин Гилс. При всём нашем уважении к вашему хозяину…
— Нанимателю, — холодно поправил его стряпчий. — Рабство официально отменено двести шестьдесят лет назад. Двести шестьдесят два, если быть точным. А если вы хотели нанести мне оскорбление…
— Простите, — обезоруживающе развёл руками Арнье. –Я вовсе не желал вас обидеть. Просто неправильно выразился. Я всё же не имею подобного опыта ведения переговоров, коим обладаете вы, так что заранее прошу извинить меня за неточность некоторых формулировок…
— Я понимаю… и принимаю ваши извинения, господин Арнье, — кивнул Гилс, но по лицу было понятно: он всё понял правильно. Обмен выпадами состоялся, противники снова разорвали дистанцию, готовые вцепиться в горло друг друга, как только представится удобная возможность. — Продолжайте, пожалуйста.
— Мы теряемся в догадках, что сподвигло столь занятую особу посетить наше поместье в такой поздний час? Видимо, случилось, что-то из ряда вон выходящее.
Я мысленно зааплодировал. Арнье небрежно вернул «мяч» Гилсу, от чего последний еле уловимо поморщился.
— Ввиду того, что ситуация создалась довольно непростая…
— Господин Гилс, давайте начистоту и без этой словесной эквилибристики? — поморщился Константин. — О какой ситуации идёт речь?
— Что же, извольте, — если Квинту это и не понравилось, то виду он не подал, спокойно приняв предложенные правила игры. — Я уполномочен пригласить вас на ужин, от имени Ширана он Фарена, — с этими словами, он вытащил из кармана глянцевый прямоугольник, похожий на визитку. — Все вопросы, касательно ситуации, вы будете обсуждать уже с господином бароном.
Положив его на стол перед Арнье, Квинт Гилс поднялся со стула.
— Завтра. В указанном месте, мой наниматель будет вас ждать. Настоятельно рекомендую принять это великодушное приглашение. Повторного, боюсь, не будет. От имени барона могу гарантировать конфиденциальность и безопасность встречи.
И снова мысленные аплодисменты. Умудриться, не оскорбив, усомниться в решимости Константина принять предложение барона — высший пилотаж.
— Время позднее, а у меня, к сожалению, ещё много дел, — деланно опечалился Гилс. — Надеюсь, вы сделаете правильный выбор, господин Арнье. А сейчас прошу простить, но я вынужден откланяться, — а вот этот поклон можно было уже смело трактовать, как издевательский.