Андердог
Шрифт:
– Это радует, хоть отдохнуть смогу, – облегчённо вздохнул Джонатан.
На дорогу до дома они потратили ещё больше, чем до магазина, так как теперь медленно шёл парень, и ускориться он никак не мог, всё-таки полные пакеты, которые его слегка тормозили, свисали до самой земли. К тому же, на улице было скользко, и если неосторожно идти, можно было упасть, и в самом лучшем случае порвать пакеты, что было бы критично в их ситуации, пришлось бы всё тащить в руках.
Они зашли в дом. Джонатан закрыл дверь, и направился на кухню, после чего выложил всё из пакетов на стол, и снова осмотрел всё, что купил. На столе лежала целая гора еды, и в основном это были закуски и сладкое. Сам Джонатан был заядлым сладкоежкой в детстве, но в последнее время ему как-то не очень удавалось поесть сладкого…
– Наконец, я смогу обожраться
– Ну-ну, заслужил.
– Ты что-то имеешь против, мелкий? – приподняв бровь, спросил Джонатан.
– Нет, конечно же, – хмыкнул мальчик, и уселся за стол.
– Сейчас я всё разложу в холодильник, и мы решим, что возьмём с собой в комнату, чтобы там валяться и есть. В прошлом можно было хотя бы посидеть перед телевизором, перед компьютером, порыскать в интернете, а сейчас ничего из этого нет. Эти недоумки перенесли всё в чипы, и то, не факт, что они пользуются подобным, ведь эти овощи вообще ни на что не способны без каких-либо конкретных указаний.
– Раньше было веселее?
– Конечно. Ты взгляни на улицу. Эти полумёртвые идиоты бессмысленно ходят по улице, и даже не знают, что делают. У них нет жизни, вообще нет. Не понимаю тех, кто так стремился к подобному будущему. Уж лучше бы я жил в средневековье и ездил на лошадях, и рубился на мечах с врагами, помер бы лет в тридцать, и всё.
– Не слишком весёлая жизнь…
– Уж намного более весёлая и интересная, нежели вот это существование. Мы скитаемся от одного дома к другому, пытаемся скрываться. Может быть, раньше это могло показаться крутым, ведь мы типа скрываемся от врагов, выживаем, стреляем, убиваем…якобы жизнь полностью свободного человека, сплошной экстрим, избыток адреналина, но это не так. Всё это бесполезная херня. Если бы люди были хотя бы адекватными, может быть я бы и подумал на счёт того, нужно ли мне всё это, но сейчас я могу без задней мысли сказать, что это всё чушь. В это время невозможно найти друга, невозможно найти вторую половинку. Хотя, зачем я это рассказываю маленькому мальчику… - рыская в холодильнике, и пытаясь что-то выбрать, попутно говорил парень.
– А если ты сможешь всё изменить?
– Каким образом?
– Тебе же Грин говорил, что ты сможешь всё изменить, как только выполнишь все условия участия в соревновании. С его помощью ты хотел что-то поменять, если согласился на это всё.
– Теперь я не верю в подобные сказки. Я и ты, мы одни. Грин не с нами, и к тому же, даже если бы он мог как-то нам помощь, то вообще, как это, может быть, возможно? Один в поле не воин, кем бы ты ни был. Как бы я ни старался, мне не достичь результата в одиночку. В нынешнее время даже помощи искать негде. Вокруг лишь безмолвный порядок, которым с лёгкостью управляет Ц.В.Т. Самое печальное, что бежать некуда. От кошмаров этого мира уже не скрыться. Мы можем только испытывать бесконечную боль от осознания своей беспомощности.
– Возможно, всё не так уж плохо, – улыбнулся Дэймон. – Всё-таки одна цель может дать тебе необходимый толчок и чуточку уверенности для противостояния своим страхам.
– И что же это?
– Ты говорил, что есть девушка, которая нравится тебе…
– Да, но она уже довольно давно прочипована.
– Именно! Считай, что без тебя она так и останется «в темноте», без надежды и малейшего шанса на нормальную жизнь. Даже без осознания реальности.
– Если бы я мог что-нибудь сделать с этим, я бы не сидел сейчас без дела, роясь в холодильнике.
– Кое-что ты всё же можешь, как и каждый человек. Ты можешь не сдаваться до самого последнего момента, делая всё возможное, чтобы приблизиться к своей цели.
– Об этом легко говорить, но реализовывать эти беседы, идеи, мысли не так уж просто.
– Будь в этом мире хоть что-то простое, он был бы слишком милостивым и щедрым. Всего нужно добиваться. Все привыкли плакать и жаловаться, что мир слишком суров, как раз это и привело всех нас к такой ситуации.
– Так-так, пожалуй, хватит, а то слишком много болтает маленький мальчик, – улыбнулся парень, после чего закрыл дверцу холодильника, держа в руках кучу еды.
На этом их разговор закончился, и они пошли в комнату. Двое просто сидели на постели и смеялись с набитыми едой ртами. Больше они не возвращались к этой теме, но в мозгу Джонатана тот разговор крепко осел, и повлиял на его решение по поводу продолжения игры с Ц.В.Т.
С момента их разговора у холодильника прошло уже несколько дней, и за это время к ним так никто и не наведался, хотя на улице обстановка серьёзно переменилась. Теперь по улицам слишком часто ездили чёрные грузовые машины, которые явно не тянули на снегоуборочную технику. На улице стало намного труднее находиться, ведь за каждым углом стоял патруль. Самое удивительное было то, что отряды О.К.О. и обычные люди, которые, по идее, должны были противоборствовать им, объединились. Цель их была очевидна, Джонатан не был совсем дурак, поэтому не стал углубляться в эту тему, и стараться что-либо разузнать. Проблемой стало ещё и отсутствие средств самообороны, то есть патронов для пистолета. Ге их брать, парень даже не имел понятия. Телефон так и пребывал в отключенном состоянии, а парень даже ни разу не потянулся к нему, чтобы включиться и связаться с Грином. Пока что слова Дэймона по поводу предательства Грина вполне оправдывались, и Джонатан начал сомневаться в своём напарнике по соревнованиям, как никогда до этого. Сам же Дэймон эти дни был очень даже спокоен, что и удивляло парня. Мальчик даже не рвался на улицу и ни разу не завёл разговор о том, что хочет прогуляться, будто намекая Джонатану, что не следует появляться за пределами стен дома. Закрытая всем, чем только можно было, комната, в которой лежал труп, уже явно не была в хорошем состоянии, и совершенно точно могла бы поразить теперешних жильцов своим ароматом. Запах наполнил каждый миллиметр запертой комнаты. Всякий раз, когда Джонатан проходил рядом со злосчастной дверью, его воротило от неё, так как сразу же приходили в голову страшные эпизоды его появления в этом доме.
Второй по важности проблемой, после появившихся охотников за его головой у каждого закоулка, Джонатан считал затишье своего чипа. Для него это было странно, так как он боялся активации в любой произвольный момент, что обязательно бы повлияло на общую ситуацию. Мысли о том, что он вот-вот отключится и что-то натворит, не оставляли его в покое даже по ночам, во снах. Теперь помимо кошмаров, к которым он привык, ему снились и те, в которых он не может себя контролировать, и без конца убивает людей. Честно говоря, в реальности его совершенно не волновало то, что он может сделать в бессознательном состоянии. В беспокойство его вводили мысли о последствиях этих действий, а они могли привести к чему угодно. Сначала парень подумал, что в некоторой мере сможет обезопасить себя, если запрётся в доме, поэтому входная дверь и окна во всём доме были заперты. От этой идеи он отказался практически сразу, так как вспомнил о том, что чип действует не как овощ, а как безумный маньяк, а такому уж точно не будет помехой подобные меры предосторожности. К тому же, он постоянно беспокоился за мальчика, ведь в случае чего, он окажется первым на пути его чипа. Конечно, были и мысли, связанные с приковыванием себя в ночное время, но это не спасало в случае, если чип активируется днём, а сидеть в таком состоянии постоянно он, конечно же, не решился. В итоге, он смирился, и решил, что защититься от этого невозможно.
– Пусть уже будет так, как должно быть, – сказал он.
– В смысле? – удивился резкой фразе Джонатана мальчик.
– Так и есть. Чип в любом случае активируется, так что придётся принять всё то, что случится.
– Ну, это ведь было очевидно. Думаю, что вирус, который управляет твоим чипом, очень даже неплох для нас, если сравнивать его с обычной «овощной» активностью. Его действие даже может спасти нас, если повезёт.
– Да, в таком состоянии я хоть могу быть уверенным в своей сохранности, не приходится переживать на счёт себя. Будучи в состоянии «овоща» я бы просто вышел на улицу, и можно сказать, сдался бы.
– Видишь, не так всё плохо, поэтому хватит себя накручивать постоянно. И за меня не переживай, уж я хорошенько спрячусь если что.
– Было бы намного лучше, будь этот чип деактивирован. Я бы был намного более уверен в своих действиях. И Грин мог его деактивировать, но не сделал этого, так как на тот момент доверие ко мне не было слишком уж глубоким.
– Наконец-то, ты понял, что Грин имел возможность избавить тебя от железки в голове, но решил не делать этого. На ум не приходят другие мысли, кроме недостаточности доверия?