Андердог
Шрифт:
Шатаясь, он сделал два косолапых маленьких шага, и на этом его первая попытка закончилась. Джонатан упал на колени, после чего сразу же сумел подняться, и сделал ещё несколько более уверенных шагов. Он даже начал чувствовать пальцы на ногах, а это означало, что успех ближе, чем несколько минут назад. Наконец, он собрался с силами, и, оттолкнувшись от надоедливого мужика, который только и делал, что говорил о необходимости провериться в центре, побежал прочь от собравшейся толпы. На самом деле, за время его активности в качестве маньяка, он ушёл недалеко от дома, примерно двести метров, а может, максимум триста. В любом случае, путь оказался нелёгким. По мере того, как его ноги согревались, он всё более отчётливо чувствовал колющую боль в ногах, которая распространялась по всему телу. Джонатан уже видел дом, в котором его ждало тепло и уют, а ещё Дэймон. Парень больше всего надеялся на то, что мальчик услышал его последние слова и сейчас ждёт его дома. Приходилось терпеть невыносимую боль, от которой Джонатану казалось, что пятки сейчас обуглятся, а пальцы вот-вот догорят. Жгучая боль сводила его с ума, а зубы уже практически крошились от того, что Джонатан сжимал челюсти и скрипел зубами, пытаясь хоть как-то выдержать это.
– Твою ж мать, неужели, так трудно было обуться? – причитал он.
И вот, наконец, он приблизился к двери, которая была не заперта. Сердце Джонатана забилось чаще, и он вбежал в дом. Оглядываясь по сторонам, он искренне надеялся увидеть мальчика.
– Дэймон! – крикнул он. – Ты где?
Ответа не последовало…
– Неужели снова я его потерял… - взрываясь от накатившей на него злобы, вскрикнул он.
После этого он зашёл в спальню, полностью обыскал кухню, снова выбежал на улицу, но так и не нашёл мальчика. Ноги всё так же болели, тело тоже дрожало от холода, но теперь приоритеты поменялись, главной задачей стало найти Дэймона. На улице было очень холодно, поэтому он зашёл обратно в дом, и, подойдя к туалету, громко вздохнул, после чего решил выплеснуть ярость, и со всей силы ударил в дверь, и выбил её. К превеликому удивлению, на унитазе сидел испуганный мальчик, и выглядел он так, будто только что проснулся.
– Эй, ты куда лезешь? – возмутился Дэймон.
– Эм… - задумчиво протянул парень, даже не зная, что ответить, так как это было уж слишком неожиданно для него.
– Чего пялишься? Давай, закрывай дверь уже. Выметайся! – крикнул мальчик.
Джонатан тут же вышел из туалета, и прикрыл выбитую дверь.
– Стоп! Так ты же спал уже сидя, так что я вовремя зашёл. К тому же, я искал тебя по всему дому и орал, как резаный, а ты даже не среагировал, и значит, действительно спал.
– Кхм…не спал, а дремал… - неловко ответил мальчик.
– Да, какая к чёрту разница? Я снова из-за тебя чуть с ума не сошёл.
– Ну, во-первых, я же твои слова понял, о том, что надо сидеть дома и ждать.
– Я никак не мог знать наверняка, что ты слышал мои слова. И какие же у тебя ещё аргументы имеются по этому поводу?
– А, во-вторых, у меня больше нет аргументов, – всё так же серьёзно ответил Дэймон.
Прошла пара секунд, прежде чем Джонатан разразился смехом, а вслед за ним и Дэймон. От смеха парень отпустил дверь и свалился на пол. Скорее, этот смех был в знак облегчения, прекращения переживаний, Дверь снова открылась…
– Эй, ты! Закрыл дверь! – закричал мальчик.
Так прошло их утро. Больше не было никаких нервных срывов, но зато отныне можно было в любой момент ожидать гостей, которые окажутся не слишком уж дружелюбными.
– Получается, ты убил троих, и забрал у них патроны и пистолет. Это, конечно, добавляет ложку риска в наш котёл под названием «Не жизнь, а задница».
– Эй-эй! Ты откуда такие слова знаешь?
– Ну, ты и не такие словечки знаешь, так что всё нормально.
– Это не совсем нормально для маленького мальчика…
– Ну, я же умный! – возгордился Дэймон.
– Тем более, в таких случаях ты должен чем-то заменять подобные слова, а не раскидываться ими направо и налево.
– Но это было всего-то один раз.
– Если не пресечь сразу, тогда потом уже от замечаний и толку-то никакого не будет.
– Ладно…я понял, хватит уже…
– Но всё же, ты прав. Теперь мы сильно рискуем, оставаясь здесь, но если уйдём отсюда – придётся избавиться от дома, а то они найдут здесь образцы ДНК и распознают меня, а тогда всё будет кончено.
– Нам даже уходить пока некуда. Кажется, на улице всё ещё больше ужесточилось, они ищут без остановки, но в дома пока не вламываются.
– Именно благодаря этому мы и держимся на плаву. И то, неизвестно, сколько ещё будет длиться это везение.
– Если заглянут к нам – не выберемся отсюда, поэтому нужно скорее решать, что делать.
– Никуда мы не уйдём. Понадеемся на госпожу удачу, которая сопровождает меня с момента выхода из тюрьмы. К тому же, мы никак не уйдём. Стоит нам оказаться на улице, и нас тут же расстреляют.
– Значит, решено, – пожал плечами Дэймон, соглашаясь с мнением парня.
Прошло ещё несколько дней, и за это время никто так и не наведался к ним. Даже сами, парень с мальчиком, не выходили из дома. Через пять дней после происшествия, которое устроил Джонатан, вооружённые люди начали расходиться, оставляя лишь несколько патрулей, которые всё так же тщательно проверяли одни и те же закоулки.
– Да уж, спокойнее на улице стало, но не слишком, чтобы выбираться отсюда сразу же.
– Ага, только, вот, еды почти не осталось. Мы и так растягивали запасы, как могли.
– Придётся потерпеть… - пробубнил Джонатан.
После этих слов он пошёл спать, хоть на улице был только день.
«Тюремный дневник. День неизвестный».
За последнее время я слегка приуныл, поэтому даже писать не тянет. Не слишком уж это легко, справляться с собственной депрессией. Не сказал бы, что на меня часто накатывают подобного рода эмоции, но если это происходит, тогда мне становится тяжело на душе, и даже пропадает всякая инициатива и стремление что-либо делать. Хотя, скорее всего, подобный период возникает в жизни каждого…Абсолютно каждого. Тут уже возникает вопрос личности.
Вопрос заключается в том, можешь ли ты справиться с самим собой, чтобы перебороть это унылое состояние…
В эти моменты, как по мне, решается, сильный человек, либо слабый. Знаю, что в порыве эмоций человек способен на безумство, но депрессия доводит до главного безрассудства – самоубийства. Лично для меня это худший вариант из всех возможных действий, и самое нелепое оправдание для самого себя, ведь только проблемы доводят до депрессии. Никто не будет находиться в плохом расположении духа из-за того, что у него великолепная жизнь.