Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4: Автобиографические материалы. Проза. Стихотворения. Письма.

Андреев Даниил Леонидович

Этих страниц, никем не разобранных, Не расшифруешь, сколько ни числь. А наверху уже к бою прибрано Все! От академий до ясль!.. Гнев меня душит. Пилою зазубренной Злость перепиливает каждую мысль.

Девушка

Мне кажется, вы сужаете Нашу святую задачу. Вас поглощает политика; Отсюда — бесплодный гнев. Нет! Сердце вооружайте! О долготерпенье молите! Ведь вот, даже я не плачу, На свете все потеряв.

Молодой

интеллигент

Противоречив и двойственен Наш долг среди этих груд: Физическое бездействие — И крестный духовный труд. Но затхлость старых конфессий Нам тоже слишком узка. Порой от чада и плесени Тоска… такая тоска!

Священник

Но ведь о шести днях творения, Про Еву… про Третий Рим… Чтоб избежать словопрения, Мы больше не говорим! —

Прозревающий, входя вместе с Неизвестным

Я привожу к вам проверенного Годиной невзгод и гроз. Верьте владельцу ускоренного Жребия среди вас! Вот он.

Ректор

Этот?.. Но среди наших детей Бегал он, равный с равными, Шустрый вожатый игр и затей С братьями единокровными!..

Прозревающий

Он — ваш; он — узник; но нет другого, Кто б дар тройной через жизнь нес, Тая в волшебных ларцах слова Итог всемирный своих грез.

Ректор

Таких речей о тройном даре Мы не воспримем…

Прозревающий

Ну что ж, забудь: Они в грядущем, за гранью горя, Поймутся сами когда-нибудь. Тебя, мой мальчик, препоручаю Тому, чей голос ты слышал сам, Кого, восемнадцать весен чуя, Ты стал доверчивей к небесам.

Прозревающий удаляется.

Голос невидимого Даймона

Ты должен, пройдя сквозь печальное Подвижничество катакомб, В судьбе совместить невмещаемое: Луч Вести — Меч Власти — Нимб.

Неизвестный

Ты здесь. Ты снова!.. Все рубежи мои Со мной минуешь — сквозь бой, мрак, — Опять ты вестью непостижимой Вжигаешь в мозг мне тройной знак! Воспламеняешь мечтой ум мой — Мечтой, понятной лишь нам двум, Опять томишь и пьянишь думой, Неисполнимейшею из дум…

Даймон

Я по уступам тебя сведу До кладбищ духа на дне, в аду, Тропой, колеблющейся, как шнур, Взойдешь к вершинам метакультур; Я приоткрою твоим очам Свет, неподвластный земным ночам; Я укреплю твою речь и стать, Чтобы глашатаем мог ты стать, И отойду лишь во дни конца, В минуту тройственного венца.

Неизвестный

Я знаю: тщетно теперь с дрожью Скорбеть, как узок я, как слаб, слеп: Ответ твой станет властней, строже, В нем — смерть и радость, вино и хлеб.

Даймон

Дай тишине воцариться в груди, Слух изощри и открой, По ступеням созерцанья взойди, Жаждущие — за тобой.

Молчание.

Неизвестный

Ты открываешь мне, как всегда, Тишь и радость во мне самом, Глубь, где кану я без следа, Больше горечью не томим. Что за пристани? Что за высь?.. В млечном воинстве — тишина, Там — мерцание звездных пен У серебряных островов… Голубым полосам открыт, Остров сердца светится здесь, Оторочен пеной стиха, Серебристой, как Млечный Путь…

Старичок-священник

Да: ему вручено водительство; Им мерцает сам рай в глаза нам, Ибо в странных речах — свидетельство О надмирном и несказанном.

Неизвестный

Поднимаюсь по ступеням слуха, Перешагиваю по камням рвы… Этот- первый из миров духа — Слышите ли сквозь меня вы?

Голоса в катакомбах

Ловим, слышим — совсем явственно Чей-то голос сквозь тебя — к нам, Чью-то песню, как снега девственную, Льющуюся голубым сном…

Полный грусти Женственный голос — сопрано — поет в глубине Цитадели

Чахнут цветы… Сохнут листы… Друг мой заоблачный, слышишь ли ты? Клир мой затих, Мир мой поблек, Взор же твой ясный, так синь, так далек… Синий ручей Сил и начал С отчих нагорий сверкал и журчал, Радость струил, Корни поил, С каждым цветком про тебя говорил. — Глыбу свою — Злобу свою Враг твой безумный обрушил в струю, Заволокла Дни мои мгла, Кровь моя, жизнь моя изнемогла…

Голос прерывается. Через минуту песня возникает вновь, едва колеблясь.

Вот еще цвет: Дума ль? звезда ль? Пусть упорхнет он в ненастную даль; Снег запоет — Буря взовьет — В гибнущий город мой зов унесет. Дети в плену Сходят ко сну — Я лепестками к их душам прильну. Узникам зла В душной судьбе Весть распахну — о тебе… о тебе… И, приоткрыв Им нашу синь, Путь умягчу им по камню пустынь… Сад мой увял, Мир мой поблек, День же спасенья так мглист… так далек…