Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4: Автобиографические материалы. Проза. Стихотворения. Письма.

Андреев Даниил Леонидович

Фигляры, паясничая поодаль

— Этот мешок словесной трухи? — Хи-хи. — Этот непротивленец в дохе? — Хе-хе. — Эти куриные потроха? — Ха-ха. — Фью!

Мимо Главы ареопага пролетает камень.

Крики

— Тащи-ка его! Тащи-ка: Не больно зубаста щука! — Хватай-ка его! Хватай-ка: В

миг сиганет вся стайка!

Босоногие

Ни шага. Стеною ровной — Всеобщий отпор бескровный.

Отчаявшись захватить Дворец, сторонники вооруженной борьбы удовлетворяются зданием на другой стороне площади. Перед ним собирается небольшая толпа. Лучи прожектора мечутся по фасаду и внезапно сосредоточиваются на балконе верхнего этажа. Скрестив руки на груди, там возвышается тот, кто был Третьим Оратором. Его одежда в лучах кажется металлической, напоминая футляр Автомата.

Вожак

— Начинается исполинское тысячелетье, Перед коим все миновавшее равно дню. Не согласием, не уговариванием — так плетью Наши принципы на планету распространю!

Барабанный бой. Красные и лиловые ракеты.

Толпа у здания, как единое существо, пошатывается из стороны в сторону.

Шатнувшись вправо

Наконец-то есть чем потешиться!

Шатнувшись влево

Наконец-то есть кого слушаться.

Вправо

Наконец-то вождь! Качай ввысь его!

Влево

Наконец-то сплотимся в месиво.

Но разноцветные ракеты не производят прежнего эффекта: небо посветлело и кажется серовато-голубым.

Голос Карны

Еще борются призраки на земле за господство, А уж солнце торопится — всеразящий Геракл, И никто не догадывается, что в тиши, без напутствий Уж Четвертая Стража Ночи завершила свой цикл.

А улицы наполняются шумными толпами из Союза Босоногих. От здания к зданию протягиваются синие полотнища с золотыми надписями: «Срок всемирного плебисцита назначен. Кто за Всемирную Конфедерацию под контролем Лига? Кто против?»

Глава ареопага — к председателю Лиги и Министру культуры

Где же Учитель? Скрылся? Куда?.. Каждый миг на счету…

Председатель

Лиги

Вы — о его руководительстве?

Глава ареопага

— Да. Все пересохло во рту. Сколько филиппик говорено!.. Ясно, как день, одно: Ничей ореол и авторитет Еще не бывал таков: Верят мильярды, что он — свет Для стран и материков. Я вижу и сам: не являл еще рок Нигде, никаким временам, Чтоб гений, праведник и пророк Так мощно слились в одном. Но где же он, где?.. Быть может, его Спугнул этот злой самум…

Председатель

Он — на прибрежье.

Министр культуры

Слушает волны, Вдумывается в их шум.

Глава ареопага

Ах… коли надо слушать прибой, Можно б остаться тут: Хищники разве смирятся? Любую Из катастроф и смут Он бы унял справедливым предстательством… Прошу вас обоих: я — Конфиденциальный посол правительства; Лишь до его жилья Путь укажите! Ныне дороже Секунда — веков. В путь!

Председатель

Что ж, мы проводим. Но там бездорожьем Надо брести верст пять.

Гомон волнующегося города начинает удаляться, сменяясь шорохом по гравию мчащейся легковой автомашины.

Глава ареопага

Кстати: если он новой религии Хочет создать храм, Если на грудь возложил он вериги Странника по мирам, Ради чего же — это вниканье В сущность былых вер, Дружество с теми, чья власть веками Не исправляла мир?

Министр

В мифах религий, в любом иноверчестве Ищет понять он реальность, трансмиф, Высшее, вольное бого-сотворчество Краеугольной плитой утвердив.

Глава ареопага

Хочет он пребывать незапятнанным Жгучей борьбой за власть…

Председатель

Власть его и сейчас необъятна. Враг разъярен? Пусть.