Андреевское братство [= Право на смерть]
Шрифт:
Когда я уже был внизу, Новиков крикнул мне вслед:
— Заодно к Артуру загляни, только не нервничай…
Слова его меня насторожили, и я, не заходя к себе, решил посмотреть, в чем там дело.
Артур лежал на полу, подвернув голову, и выглядел сейчас настоящим покойником. А когда я наклонился к нему, понял, что так оно и есть, причем вид у него был такой, будто умер он как минимум сутки назад. А ведь еще вечером был в полном порядке, насколько это можно сказать о зомби. Возможно — очередной уход в астральные сферы? Но что-то быстро он начал портиться. Или действительно добился наконец
С Верой — та же картина. Только она была вдобавок совершенно голой, видимо, собиралась спать (если они вообще это делают) или просто переодевалась, потому что ее вечерний наряд был брошен на спинку кресла, а в откинутой руке она сжимала край пестрого халатика. На боку и бедрах я увидел отчетливые трупные пятна. Зрелище крайне неприятное. И что теперь нам с ними делать? Надеяться — вдруг снова вернутся? Артур говорил, что с ними это бывает.
Алле я ничего о возвращении наших приятелей в «исходное состояние» не сказал, просто объяснил, что надвигается ураган, и помог натянуть тугой комбинезон, в котором можно продержаться в бушующем море пару суток, подавая «SOS» на всех диапазонах.
— Что, настолько опасно? — спросила она, по женской привычке не преминув осмотреть себя в зеркале.
— Не то чтобы опасно, «Призрак» — посудина крепкая и двенадцать баллов выдержит, а мало ли? Волной смыть может, если на палубе окажешься, да просто положено так… Ты лучше иди на камбуз, пожуй чего-нибудь, потом может не получиться. И без команды наверх не лезь…
На палубе я увидел, что Андрей и в самом деле был готов к неожиданностям, чем снова подтвердил мою гипотезу о наличии хоть завалящегося, но скелета.
Часть палубного настила на юте была сдвинута, и из шахты перед румпельным отсеком выдвинута вверх круглая ребристая площадка с артиллерийской установкой незнакомого мне типа. На вращающейся тумбе обтянутое черным пластиком сиденье, по бокам от него два длинных ствола в решетчатых кожухах и с раструбами дульных компенсаторов. На уровне глаз стрелка массивное устройство, напоминающее лазерный прицел, слева и справа от казенников — ребристые барабаны со снарядами. Новиков, нажимая педаль, гонял турель вправо-влево вдоль горизонта, одновременно проверяя механизм вертикальной наводки.
Уже совсем рассвело, но океан был мрачно-серого цвета, и густая дымка застилала границу воды и неба, не позволяя видеть дальше, чем на одну-две мили.
— Ну и как тебе? — коротко спросил Новиков, имея в виду, очевидно, Артура с Верой, но, может быть, интересуясь моим мнением об орудии.
— Пушка ничего, — предпочел я понять вопрос в последнем смысле, — а калибр?
— Тридцать семь, скорострельность — двести в минуту. Если нападут, попробуем отбиться. Смени Ирину у руля, она носовой установкой займется…
Через лобовое стекло я видел, как сноровисто, будто только этим и занималась всю жизнь, очаровательная даже в не слишком изящном костюме, Ирина управляется с такой же, как и у Новикова, пушкой.
Загадочная парочка! Ладно, если выкрутимся сегодня, я с ними поговорю без дураков. Хватит уже!
Судя по дальномеру, до катеров оставалось пять с половиной миль, и они нас тоже поймали своими локаторами, потому что начали перестроение — разошлись в стороны, явно планируя взять цель в клещи. Сомнений в их намерениях почти не оставалось.
Минут через пять войдем в зрительный контакт. Прицельная дальность орудий «Призрака», по моим прикидкам, кабельтов двадцать, как раз на пределе видимости.
Новиков успел еще раз заглянуть в рубку.
— Если начнется бой — маневрируй по своему усмотрению. Ты парень бывалый, сообразишь, — подбодрил он меня. — По возможности удерживай их на острых углах, борта старайся не подставлять — черт их знает, вдруг и правда торпеды бросать начнут… Кренов не бойся, гироскоп удержит, и устойчивость у нас классная… Работай не только рулем, винты не забывай. На полных оборотах и враздрай он на пятке поворачивается… На случай абордажа… — Андрей показал на закрепленный в кронштейне над дверью автомат с массивным дисковым магазином, стреляющий оперенными стрелами из обедненного урана. — Ну а если меня грохнут, — он пожал плечами, — тогда уж как-нибудь сам выкручивайся. Алла где? Скажи, чтобы в низах на палубу легла и держалась покрепче… Вот вроде все. Адьос, мучачо! — Он встряхнул над плечом рукой, сжатой в кулак, и, не касаясь ступенек трапа, скользнул по поручням. Успел еще пробежать на бак к Ирине, дал ей какие-то инструкции.
Действительно «вояка», подумал я. Невооруженным глазом виден охвативший его боевой задор. И вот теперь совсем не похож на вальяжного сибарита, любителя роскоши, тонких вин и красивых женщин. Скорее — на странствующего рыцаря, заслышавшего вдали рык очередного дракона или звуки вызывающего на поединок рога… О нас с Аллой заботится, а сам на открытой палубе, у орудий даже щитов нет. Да еще и Ириной рискует… Я, мужик, почти в безопасности, рубка как-никак бронированная, три слоя титана с кевларом, а женщина под пулями… Одновременно я понимал, что ей это тоже явно не впервой, стрелять она наверняка умеет, иначе бы Андрей ее к пушке не поставил, а я даже не знаю, где там нажимать и как целиться…
Катера появились из тумана одновременно. Судя по величине бурунов и быстроте, с которой они нас догоняли, ход у них сейчас был за сорок узлов.
Правый двигался чуть быстрее левого и через минуту вышел на траверз «Призрака». Невооруженным глазом я его едва различал среди волн и на фоне мрачного горизонта, а на экране он виден будто с полусотни метров. Носовая башенка действительно оказалась огневой точкой, и сквозь остекление видна была склонившаяся над прицелом голова стрелка.
Донесся короткий стук, в нашу сторону потянулась розоватая трасса. Она прошла в сотне метров перед бушпритом яхты, вполне доходчиво намекая, что следует лечь в дрейф.
Мне приходилось бывать в боях, но только на сухопутье. В морском сражении все ощущается совсем иначе. Прежде всего — ты совершенно открыт вражескому огню. А это очень нервирует. Потом — другая степень риска. На земле можно спрятаться в окопе, выскочить из горящего танка, сдаться, наконец, если имеешь дело с цивилизованным противником. А тут придется тонуть вместе с кораблем. Впрочем, сдаться, наверное, можно и здесь. Или нельзя? Не зря же Новиков даже не пытается вступить в переговоры. Значит, он знает, с кем имеет дело?