Андрей Капица. Колумб XX века
Шрифт:
Находка оставалась абсолютно закрытой, а во Владивосток уже можно было купить билет. Причем в Находку нельзя было купить билет и во Владивостоке. Но если ты был местный житель с местным паспортом, то билет легко покупал. А с другой стороны, когда ты шел пешком, тебя никто не спрашивал. И никто не останавливал! Сколько мы там перемещались на этих попутках, которые лес возили! В любую сторону!
Папа часто приходил расстроенный. Потому что там все время были какие-то трения то с властями, то с кагэбэшниками, которые всё чего-то закрывали, открывали, то опять закрывали, какие-то документы становились недействительными! Трудности бытования в приграничном городе. База флота плюс московские ученые, которые не очень-то по струнке ходят.
В те времена во
Ю. П. Баденков тоже поселился в центре Владивостока, недалеко от ТИГа: «Мы жили с Вячеславом Георгиевичем Коноваленко буквально соседями по дому, квартира была с шикарным видом на бухту Золотой Рог, на улице Геологов, сейчас она называется прапорщика Комарова».
В. Я. Сергин вспоминает: «Я получил прекрасную трехкомнатную квартиру. Сразу. Я же приглашенный ученый! Человек Президиума Академии наук. Из группы ученых, которая приехала все организовывать. И я ни в чем не терпел никакого ущерба. Прекрасная зарплата, с дальневосточной надбавкой получалось рублей 600. При тех ценах, которые тогда были, это очень большие деньги!»
А вот что рассказывает в своем блоге В. А. Деркачев: «В только что созданном Институте географии доминировали молодые специалисты, прибывшие преимущественно из МГУ и других московских вузов. Поэтому особенно острой была жилищная проблема. В Геологическом институте на 96 нуждающихся сотрудников выделили одну квартиру. Проблема была настолько остра, что прибывших молодых специалистов селили в лаборатории одного из институтов, временно расположенного в здании Президиума ДВНЦ на улице Ленинской. В одном помещении жило несколько мужчин — младших научных сотрудников-холостяков и одна семья с грудным ребенком. Председатель Президиума ДВНЦ Андрей Петрович Капица в своей жизни никогда не сталкивался с жилищным вопросом, возможно, поэтому своевременно не оценил острейшую проблему.
Однажды ночью после очередного застолья физик Фима остался за столом писать стихи, но уснул под тяжестью выпитого. Сигарета выпала на кучу мусора под столом и начался пожар, который удалось потушить всем колхозом. По решению молодых специалистов Фима был показательно выпорот, чтобы не было примера для других писать в пьяном виде по ночам стихи.
Во Владивосток прибывали одновременно с молодыми специалистами остепененные ученые с семьями. Появилось пополнение из Сибирского отделения АН СССР. Кандидат наук Галинпольский вдруг неожиданно для администрации потребовал поселить его как можно дальше от Академгородка. Под Новосибирском жилье было расположено вблизи институтов. В результате, если на работе руководил сотрудниками директор, то в жилом доме — его жена. Практически не было личной жизни. Все протекало на глазах коллег. Особенно страдали холостяки.
Жилья во Владивостоке хронически не хватало. Было принято даже решение поселить молодых специалистов на осенне-зимний период в не приспособленных для этого времени года пригородных пионерских лагерях. Началась борьба за выживание. Я, как секретарь комсомольской организации, возглавил эту борьбу. В результате под молодых специалистов были выделены квартиры в новом жилом 9-этажном панельном доме на улице Некрасовской.
Наша четырехкомнатная квартира-общежитие вмещала 9 человек, включая молодую семью с ребенком. Среди жильцов было 2 кандидата наук и 6 младших научных сотрудников, 7 человек старше 30 лет. За год через квартиру прошло несколько десятков сотрудников экспедиций. Хотя молодая семья жила в отдельной комнате, жена родом из Приморья с ребенком сбежала к родным.
Уже после моего отъезда в аспирантуру было построено общежитие на 580 мест с уплотнением до 860.
Из достопримечательностей Владивостока запомнились Дом интеллигенции, копченый палтус в свободной продаже и дефицитное японское пиво, поставляемое для местной элиты из Страны восходящего солнца.
На Дальнем Востоке был дефицит сухого вина. Иногда торговые суда, которые возвращались из черноморских портов, загружали в качестве балласта сухое болгарское вино. Ящики с дефицитным вином раскупали моментально! В нашей квартире они стояли штабелями в большой комнате, откуда по утрам выставлялись на общий стол. Пили до обеда. Перед обедом иногда прибегал вахтер и просил срочно приехать в институт за зарплатой. Так как бухгалтерия института знала, что просто так сотрудники не приедут, в буфет института завозили опять же дефицитное пиво. Это действовало на сотрудников, и они выезжали в институт, где застолье продолжалось по случаю зарплаты. Как правило, оно затягивалось до позднего вечера, и большинство оставалось спать в институте. Учитывая экспедиционный профиль института, каждый сотрудник имел спальный мешок с вкладышем, и соорудить спальное место с помощью стола и стульев не представляло большой трудности.
На Дальнем Востоке после ликвидации ГУЛАГа оставалось много исправительных лагерей. Бывшие зеки часто летом отправлялись погреться на солнце во Владивостоке, расположенном на широте Сочи. Поэтому типичным происшествием могло стать ограбление среди бела дня по дороге в местный магазин» [248] .
Шмаковка, 21 января 1972 года:
«…Врач говорит, что таинственные зигзаги на его (А. П. Капицы. — Прим. авт.) ЭКГ „улучшились“, т. е. процесс выздоровления идет себе потихоньку. Завтра будем дома, с детьми, а в понедельник — работать. Мы очень истязали себя в столовой — ели примерно половину того, что нам полагалось. Еще в номер наш несли фрукты, соки, печенье и булки, шоколад. Ужас! Но мы были как гранит, в результате мы не прибавили в весе, хотя и не похудели. Видимо, искусство похудения надо еще постигать, а это очень трудно.
248
Дергачев В. А. Дальний Восток. Владивосток. ТИГ. / dergachev.ru/Landscapes-of-life/Far-East/02.html
Девочки наши молодцы, почти не ссорятся. Аня сдала 2 экзамена — землеведение 5, история КПСС — 4. Завтра сдает, кажется, геологию. Мы звоним им через день, Андрей даже консультирует ее по телефону. Надя пока двоек не нахватала. Пока мы жили с ней в Шмаковке, мы решали задачи по алгебре. Сначала она сопротивлялась, а последнюю решила в стихах и с рисунками.
Здесь великолепная библиотека, мы прочли, наверное, книг по 30 каждый. <…>
Здесь очень странная погода — горячее солнце и мороз –25–30°, ветер редко, например, вчера мы замерзли, погуляли 1,5 часа. <…>
На днях к нам прилетит Нина Шкиль — эта самая художница, которая умеет делать интерьеры. Она должна переделать конференц-зал у Андрея, чтобы он был на что-то похож… о том, что получится у меня с работой, напишу в следующем письме, когда станет ясно, приняты ли мои предложения. <…>
Андрей давится „Воспоминаниями дипломата“ Соловьева, а еще лежит Гранин, которого не хочет упустить. Жадность нас совершенно одолела, никогда столько не читала, наверное, уже лет 10–15. Поцелуйте от нас Петра Леонидовича! Ваша Женя».