Андрей Сахаров. Наука и свобода
Шрифт:
Кажущееся несоответствие тысяч страниц разведматериалов и всего лишь двадцатипроцентной экономии — не единственный парадокс в истории атомного шпионажа. Биографы Холла/Млада провели отличное журналистское расследование и дали возможность познакомиться с мотивами людей, выдавших самые драгоценные западные секреты главному политическому противнику Запада. Эти люди по собственному решению служили, как они считали, социализму, хотя фактически — сталинизму. И служили бескорыстно, если не считать корыстью удовлетворение собственных задушевных устремлений.
Американским журналистам, рассказавшим биографию Холла, не хватило знаний в истории физики и в «физике советской истории», чтобы адекватно представить
Как ни удивительно, даже после Хиросимы, когда не оставалось сомнений, что атомная бомба возможна, Берия подозревал в разведдонесениях «дезинформацию, считая, что таким образом противник пытается втянуть нас в громадные затраты средств и усилий на работы, не имеющие перспективы». [236]
236
Яцков А.А. Атом и разведка // ВИЕТ, 1992, № 3, с. 105.
Как же так? Ведь у Берии на столе было три независимых разведдоклада из самого центра Американского атомного проекта. Холл не знал, что рядом с ним в Лос-Аламосе имеется другой советский агент Клаус Фукс, старше его по возрасту и по научному положению, который передал советской разведке более полные и точные сведения об атомной бомбе. Действовал и третий агент — сержант Дэвид Грингласс.
Берия был какой угодно, но не глупый. Два его предшественника на посту главного сталинского жандарма, прослужив пару лет, попадали в ту же мясорубку, которую до того крутили. А Берия после 7 лет службы стал маршалом и следующие 7 лет успешно руководил атомным проектом. Для этого мало просто хитрости и осторожности.
Как глава разведки он мог не верить своим агентам, считая, что их успехи выглядят слишком хорошо, чтобы быть правдой. Вот что пишут биографы Холла:
Это было редкостное явление, уникальное в американской истории: три человека, не зная друг о друге, исходя из политической философии решились на шпионаж в одно и то же время, в одном и том же месте, выдавая примерно одинакового рода информацию одному и тому же иностранному правительству. [237]
237
Albright J., Kunstel M. Bombshell, 1997, p. 156.
Из трех агентов самым надежным и самым ценным был Фукс, тридцатитрехлетний, зрелый, уравновешенный, с активным антифашистским прошлым в Германии, занимающий высокое научное положение. А самым сомнительным агентом был девятнадцатилетний Холл, сын владельца меховой мастерской, который в ноябре 1944 года как с неба свалился на контору советской разведки в Нью-Йорке. Молодость и неблагополучное по советским понятиям — мелкобуржуазное — происхождение добровольца внушало опасения, что он — инструмент дезинформации.
Берия — в отличие от своих товарищей по Политбюро (за исключением, быть может, самого главного Товарища) — не был, судя по всему, заражен социалистическими предрассудками. И поверить в то, что сразу столько американцев решили рискнуть жизнью ради страны социализма, ему было труднее, чем допустить, что американские спецслужбы пытаются его обмануть — и довольно топорно. Стало быть, Млад не только вызывал недоверие к себе, но еще и к Фуксу, поскольку содержания их сообщений сходились!
Но если Холл не помог советской атомной бомбе, то. может быть, он сделал что-нибудь на следующем этапе создания супероружия? Сам он отрицает какой-либо свой вклад в советскую водородную бомбу. Даже если это он сообщил, что американцы думают об использовании лития в супербомбе, это никакая не подсказка.
Как обнаружил в спецархиве Г.А. Гончаров, в октябре 1947 года советская разведка узнала, что в американских исследованиях фигурирует литий. Но при этом физик Гончаров подчеркнул, что об изотопном составе лития разведка ничего не сообщала. На такие «мелкие детали» журналисты внимания не обратили, главное — слово «литий». И — для пущей важности — биографы Холла назвали это вещество вместе с водородом, гелием и бериллием «четырьмя загадочными легкими элементами». При этом они не объяснили, что же загадочного в этих действительно самых легких, но давным-давно известных элементах.
Термоядерную взрывчатку делают не просто из лития, а из его редкого изотопа лития-6, соединенного с дейтерием (LiDочка). И впервые в мире это вещество применили в Слойке.
Биографы Холла, видимо, не знали, что литий — это первое твердое вещество из легких элементов, и потому с ним легче иметь дело, чем с газами — дейтерием и тритием. Именно литий использовали в первой ядерной реакции, проведенной с помощью ускорителя частиц в 1932 году.
И уж точно журналисты-биографы не знали, что будущий автор LiDочки Гинзбург в 1946 году в своей популярной брошюре «Атомное ядро и его энергия» рассказал об этой реакции. И проиллюстрировал запасы ядерной энергии «на примере лития», а не урана, как обычно: «Вместо целого поезда с углем можно было бы взять 100—200 граммов лития». [238]
238
Гинзбург В.Л. Атомное ядро и его энергия. М.: ОГИЗ, 1946, с. 51.
Поэтому когда два года спустя Гинзбурга включили в работу по водородной бомбе, кому как ни ему надо было начать с лития. Пройти путь от просто лития до конкретного механизма применения LiDочки было уже реальным достижением. Гинзбург пришел к нему в ноябре 1948 года.
В США Теллер, по его собственному свидетельству, пришел к этому на полтора года позже. [239]
Но даже и без этой хронологии трудно вообразить, что будь у Берии в руках сведения, касающиеся конструкции супербомбы, он бы отдал их не Зельдовичу, группа которого с самого начала работала внутри проекта, а в только что созданную вспомогательную фиановскую группу. Вспомним, что даже чисто научные данные Берия разрешил передать Тамму только после ходатайства Харитона.
239
Edward Teller. Comments on Bethe’s History of Thermonuclear Program, August 14, 1952. Records of JCAE, Record group 128, National Archives.
Главным аргументом в пользу независимости Слойки служит то, что американцы никогда не пытались осуществить подобную конструкцию.
А главным, хотя и чисто административным, вкладом разведки в рождение Слойки был, как уже говорилось, доклад Фукса от марта 1948 года о водородной бомбе. Его одновременно переоценили и недооценили.
Переоценили руководители, считая его свидетельством интенсивной американской работы по водородной бомбе, и потому «в двухнедельный срок» создали дополнительную теоретическую группу — Тамма.