Андрей
Шрифт:
Лейку вместе со всем её потомством забрала пожилая и одинокая учитель математики, которая работала в главном корпусе школы. У неё жили три собаки, но она всё равно решила оставить у себя Лейку и одного из щенков. На остальных пятерых щенков выстроилась очередь. Осталось лишь дождаться, когда они подрастут.
Вести о пожаре и геройском поведении молодых учителей быстро разнеслись по всему селу. Баба Шура успела оповестить Тамару Константиновну ещё до прихода Пашки из школы. А вечером, когда уже вся семья была в сборе, приехал Семён Аркадьевич, привёз торт к чаю
После ужина Андрей не пошёл на стройку, как обычно. Проводил Семёна Аркадьевича до машины, потом посидел на скамейке с бабой Шурой и тётей Томой.
А потом решил вдруг съездить до супермаркета. Официальной версией была покупка продуктов, но в самом деле, цели у Андрея были совсем другие.
Андрей нарочно задержался, покатался немного по трассе за селом, успокоился (почти) и приехал уже в начинающихся сумерках. К счастью, не прогадал: скамейка уже пустовала, ежевечернее подведение итогов завершилось.
Тётя Тома всегда ложилась спать довольно рано и рано вставала. Вот Пашка, скорее всего, ещё не спит, тем более, завтра выходной. Однако сын в это время из своей комнаты практически не выходит, играет в компьютере. Он даже может не услышать, что Андрей вернулся, потому что наверняка сидит в наушниках.
Рабочие тоже давно ушли. Так что увидеть, какой букет Андрей привёз, могут только баба Шура (если она на посту) и пёс Мишка. Ну и, конечно, та, кому букет предназначается.
Если Андрей всё правильно понимает, Влада должна сейчас быть в пристрое, ждать его, Андрея, возвращения. Но Андрей всё равно очень волновался: вдруг он ошибся? Вдруг понял неправильно? И Влада не ждёт его?
… Влада была в пристрое. Сидела у окна, не включая свет. Понятно было, что тоже очень волнуется, потому что в окно смотрела слишком напряжённо и внимательно. А что там можно увидеть, если на улице почти стемнело, а окно пристроя выходит на стройку?
Волнуется, конечно, но платье надела то самое, которое накануне раскритиковал Андрей. Поняла, что в самом-то деле Андрею очень понравилось, как она выглядит в этом платье.
Андрей закрыл двери на замок и остановился.
— Я уже начала переживать, Андрей! Почему тебя так долго не было?
— Ездил по трассе за селом, думал.
— На что-то решался? — осторожно спросила Влада.
В её обычно бойком взгляде сегодня читались нерешительность и огромное волнение. Андрею захотелось оградить Владу от переживаний, защитить.
— Нет, просто хотел поразмышлять. Решение я принял намного раньше. Хотя, если честно, всё равно непростительно долго буксовал и творил всякую ерунду. Прости меня, Влада!
— За что? — удивлённо спросила Влада, встала и подошла к Андрею.
— За то, что слишком многих принимал за тебя. Это не я сказал, это стихи. Правда, их сочинила женщина, Анна Ахматова. А ещё прости за то, что обманул тебя: это я взял твою открытку. Мою
— Да, тебе, Андрей. Это ты — лучший в мире парень. Я знала, что ты её взял. И я никогда не считала её незначительной мелочью.
Влада нерешительно улыбнулась.
— Тебе не за что просить прощения, Андрей. Если бы каждый мог сразу всё понять, принять единственно верное решение и сделать безошибочный выбор, человечество было бы лишено девяноста девяти процентов произведений живописи, поэзии, прозы, музыки. Не было бы создано львиной доли кинофильмов и телесериалов. Стены театров пустовали бы. Всё строится на несовершенстве жизни. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот.
— Наверно, ты права, но всё равно прости.
— А что теперь, Андрей? Что ты понял?
— Понял, что именно ты нужна мне навсегда. Именно ты сможешь быть только моей всегда. И я надеюсь, что ты не передумала: я тоже нужен тебе навсегда.
— Я и так всегда твоя, Андрей. С тех пор, как увидела. Ничего не изменилось за эти годы, потому что ты один такой, никто не сможет ни заменить тебя, ни сравниться с тобой. Знаешь, я ведь даже пыталась заинтересоваться кем-то другим, излечиться от любви к тебе…
— Да ладно? — нахмурился Андрей. — Надеюсь, ты в полной мере оценила бессмысленность подобного эксперимента? И не захочешь его повторить?
— В полной мере оценила. Повторить не захочу. Мне нужен только ты, навсегда.
Наконец-то Влада смотрела на Андрея по-прежнему весело и бойко.
— Если эти прекрасные розы для меня, может, отдашь? Или тебе нравится так вот стоять с ними?
— Для тебя, конечно, — смутился Андрей. — Прости. Совсем я что-то…
— Спасибо. Какой фантастический букет! Жаль, что у нас нет подходящей вазы, придётся поставить такую красоту в ведро.
— Ты ж учитель, привыкай! Тебе часто будут дарить много цветов. Так что необходимо запастись подходящей вазой.
— Может, и будут дарить. Но с этими розами не сравнится ничто и никогда.
— Спасибо, Влада. Ведь это не просто розы. Это слова, которые мне так сложно подобрать.
Андрей вновь забрал букет из рук Влады и положил на стол. Взял Владу за руки, притянул к себе.
— Значит, ты согласна выйти за меня замуж? Я правильно понимаю?
— Конечно, согласна, Андрей! Если бы ты так и не решился сегодня, сама бы сделала тебе предложение.
— Решился бы. У меня и кольцо есть, только переживаю, не велико ли. Давай примерим?
— Ничего страшного, если велико. Дедушка Петя всегда говорил: "Велико — не мало". Обязательно примерим чуть позже.
— Позже? Точно? — Андрей спросил это, почти касаясь губами губ Влады.
— Точно.
Влада обняла его, прижавшись к нему всем телом, а Андрей, наконец, перестал сдерживать себя и осторожничать. Она сказала, что согласна навсегда стать его, а это значит, что теперь Влада принадлежит ему вся, полностью. Её чуть угловатая фигура, её длинные тёмные волосы, её огромные чёрные глаза, её стройные ноги. Её прекрасная, добрая, цельная душа. Её любящее сердце.