Андроид Каренина
Шрифт:
— Поймали! — сказал Вронский с нескрываемым удовольствием.
Вместе с Облонским они смотрели за тем, как 77-й поднял вверх извивающегося, похожего на таракана, кощея. Толстый мужик в ужасе посмотрел на ядовитое создание, которое зайцем ехало в его нагрудном кармане. Бронированное тело жучка венчали дрожащие усики-антенны. Грозный 77-й взял его за кончик хвоста, поднес к мусорному баку и бросил внутрь. Вронский с Облонским одобряюще смотрели, как второй робот кинул туда же миниатюрную бомбу I класса и закрыл крышку.
Одновременно все
— Увлекательное зрелище, — сказал Облонский, захлопав роботам 77-го, и с восхищением помахал им рукой. — Это будет хорошим уроком СНУ — пусть знают, что с Министерством шутки плохи. Ничто не останется незамеченным.
— Да, да, — закивал Вронский и вздохнул, — хотя Грав задержат, и матушка будет волноваться.
— Конечно, не без этого, — согласился Степан Аркадьич, — но это цена, которую мы платим за наше благополучие, — добавил он, повторяя известное утверждение; из таких расхожих суждений складывались политические взгляды Степана Аркадьича.
— Кстати, познакомился ты вчера с моим приятелем Левиным? — спросил Степан Аркадьич, ожидая поезда вместе с Вронским на краю платформы. Обычная вокзальная суета и гам возобновились с прежней силой.
— Как же. Но он что-то скоро уехал.
— Он славный малый, — продолжал Облонский. — Не правда ли?
— Я не знаю, — отвечал Вронский, — отчего это во всех москвичах, разумеется, исключая тех, с кем говорю, — шутливо вставил он, — есть что-то резкое. Что-то они всё на дыбы становятся, сердятся, как будто все хотят дать почувствовать что-то…
— Есть это, правда, есть… — весело смеясь, сказал Степан Аркадьич.
— Что, пути убраны? Скоро ли Грав? — обратился Вронский к II/Служащему/L26, когда последний 77-й покинул станцию.
— Грав подал сигнал, — сказал робот II класса, и зеленый огонек горевший в центре его лицевой панели, подтверждал его слова.
Приближение роскошного Высокоскоростного Антигравитационного транспорта Санкт-Петербург — Москва более и более обозначалось движением приготовлений на станции, беганьем II/Носильщиков/7е62, появлением II/Жандармов/R47 и подъездом встречающих. Сквозь морозный пар виднелись II/Рабочие/Х99 в крепких грозниевых оболочках, на мягких войлочных колесах, перекатывавшиеся через намагниченные рельсы загибающихся путей.
— Нет, — сказал Степан Аркадьич, которому очень хотелось рассказать Вронскому о намерениях Левина относительно Кити. — Он очень нервный человек и бывает неприятен, правда, да еще и его чудак-робот, но зато иногда он бывает очень мил. Это такая честная, правдивая натура, и сердце золотое. Но вчера были особенные причины, — с значительною улыбкой продолжал Степан Аркадьич, совершенно
Вронский остановился и прямо спросил:
— То есть что же? Или он вчера сделал предложение твоей belle soeur?.. [6]
Момент обмена откровениями был прерван Лупо, который завыл, присев на задние лапы и заведя уши за голову. Вронский вопросительно посмотрел на своего робота-компаньона, но в следующее мгновение все услышали то, что раньше других уловили чуткие сенсоры Лупо: мягкую вибрацию летящего над магнитным ложем Антиграва теперь можно было не только услышать, но и почувствовать.
6
Свояченице (франц.).
— Может быть, — сказал Степан Аркадьич. — Что-то мне показалось такое вчера. Да, если он рано уехал и был еще не в духе, то это так… Он так давно влюблен, и мне его очень жаль.
— Вот как!.. Я думаю, впрочем, что она может рассчитывать на лучшую партию, — сказал Вронский, выпрямив грудь. — Впрочем, я его не знаю, — прибавил он. — Да, это тяжелое положение! От этого-то большинство и предпочитает знаться с II/Кларами/X14. Там неудача доказывает только, что у тебя недостало денег, а здесь — твое достоинство на весах. Однако вот и Грав.
Платформа задрожала, над магнитным ложем засверкали электрические разряды, и огромный парящий состав величественно вплыл на станцию. Показалась строгая фигура заиндевелого II/Машиниста/L42; а за тендером, все тише и тише потрясая платформу, проплыл вагон с багажом и с визжавшею собакой; наконец, подрагивая пред остановкой, подошли пассажирские вагоны, продолжавшие еще три минуты вибрировать после выключения всех программ.
Соскочил II/Кондуктор/FF9, на ходу давая свисток из своего скошенного отверстия в грозниевом корпусе. Вслед за ним стали по одному сходить нетерпеливые пассажиры: офицер Пограничных Войск в своей серебряной униформе, держась прямо и строго оглядываясь; вертлявый купчик с сумкой II класса, весело улыбаясь; насвистывающий неясную мелодию мужик с мешком через плечо.
Вронский, стоя рядом с Облонским, оглядывал вагоны и выходивших и совершенно забыл о матери. То, что он сейчас узнал про Кити, возбуждало и радовало его. Грудь его невольно выпрямлялась, и глаза блестели. Он нагнулся, чтобы погладить острую шерсть Лупо. Выпрямился и положил руку на рукоятку огненного хлыста: он чувствовал себя победителем.
— Графиня Вронская в этом отделении, — сказал офицер Пограничных Войск, подходя к Вронскому.
Слова офицера разбудили его и заставили вспомнить о матери и предстоящем свидании с ней.