Андромеда
Шрифт:
— Почему вы делаете только то, чего хочет машина?
— Какие же вы все дети! — сказала она. — Вы думаете, что мы — раб и господин, машина и я. Но мы оба рабы. Мы — изготовленные вами вместилища того, что для вас непостижимо.
— А для вас? — спросил Флеминг.
— Я способна уловить разницу между нашим интеллектом и вашим. Я вижу, что наш берет верх, а ваш обречен на гибель. Вы думаете, что вы — вершина, венец всего, последнее слово? — Она умолкла и принялась массировать вывихнутую кисть.
— Я так не думаю, — сказал он. — Я повредил вам руку?
— Не
— А вы? Она улыбнулась — это была первая улыбка, которую он видел на ее лице.
— Я — недостающее звено.
— А если мы уничтожим вас?
— Сделают другую.
— А если мы уничтожим машину?
— Это ничего не изменит.
— А если мы уничтожим вас обеих и запись послания, всю нашу работу над ним — так, чтобы ничего не осталось? Передача окончилась. Вам это известно? Девушка покачала головой. Теперь, когда она подтвердила худшие его опасения, Флеминга захлестнула волна страха — и в то же время он понял, что надо сделать.
— Ваши приятели там, наверху, устали говорить с нами. Вы теперь предоставлены самим себе, вы и машина. Допустим, что мы уничтожим вас обеих?
— Вам удастся лишь на некоторое время задержать приход на Землю высшего разума.
— Значит, именно это мы и должны сделать. Она не дрогнув посмотрела на него.
— Вам не удастся.
— Можем попробовать. Она снова покачала головой, медленно, точно с сожалением.
— Уходите. Живите той жизнью, какой вам хочется жить, пока есть возможность. Ничего другого вам не остается.
— Да — если вы… если ты не поможешь мне. — Он посмотрел ей в глаза, и она не сумела отвести взгляд, как тогда, раньше, около счетной машины. — Ты ведь не просто мыслящая машина — ты сделана по нашему образу и подобию.
— Нет!
— У тебя есть ощущения, есть чувства. Ты на три четверти человек, прикованный насильно к тому, что должно уничтожить нас. И чтобы спасти нас и освободить себя, ты должна только изменить конечное назначение машины. Он взял ее за плечи, как будто собираясь встряхнуть, но она высвободилась.
— Почему я должна сделать это?
— Потому что ты этого хочешь, те три четверти… Она встала и отошла.
— Три четверти моего существа — случайность. Неужели вы не понимаете, что я и так достаточно страдаю? Неужели вы не понимаете, что я буду наказана даже за то, что слушаю вас?
— Ты будешь наказана за то, что случилось сегодня ночью?
— Нет, если вы уедете. — Она нерешительно шагнула к двери, как будто ожидая, что Флеминг ее остановит, но он не шевельнулся. — Я была послана, чтобы убить вас.
Глава 11. Часть 2
Стоя в темном проеме двери, она казалась очень бледной и очень красивой, а в ее словах не было ни гнева, ни злорадства. Флеминг угрюмо взглянул на нее. — Ну что ж, карты раскрыты, — сказал он. Рядом с торнесской железнодорожной станцией было небольшое кафе; Джуди оставила Флеминга там, а сама отправилась встречать поезд из Абердина. Дело происходило на следующий день.
— По-моему, начинается метель, — сказал он, ставя чемодан. Вид у него был очень несчастный и растерянный. — Тут можно говорить свободно?
— Нам никто не помешает, — сказала Джуди. — Я предупредила хозяина.
— А дежурный оператор? — спросил Рейнхарт.
— Я договорилась и с ним. Он знает, что делать, и будет ради нас держать язык за зубами. Рейнхарт повернулся к Флемингу.
— Как Мадлен Дауни?
— Выкарабкается. И мальчик тоже. Фермент действует как надо.
— Ну, слава богу! — Рейнхарт расстегнул пальто. Путешествие его не только не утомило, но, казалось, приободрило. Больше всех был удручен Осборн.
— Что вы намерены сделать со счетной машиной? — спросил он Флеминга.
— Попробую раскусить ее или…
— Или — что?
— Как раз это нам и нужно выяснить. Или машина сознательно творит зло, или в ней что-то напутано. Либо она именно так и запрограммирована, либо испорчена. Я думаю, что вернее первое. И с самого начала так считал.
— Но вам не удалось доказать этого.
— А болезнь Дауни?
— Нам нужно что-нибудь более осязаемое.
— Осборн обратится к министру, — вмешался Рейнхарт, — и к премьер-министру, если нужно. Правда?
— Если у меня будут доказательства, — сказал Осборн.
— Я дам доказательства! Вчера ночью машина снова пыталась убить меня.
— Как? Флеминг рассказал.
— В конце концов я заставил ее сказать правду. Попробуйте сделать то же и вы, тогда сразу поверите.
— Нужно что-то более научное.
— Тогда дайте мне несколько часов поработать с машиной. — Он посмотрел на Джуди.
— Ты принесла мне пропуск? Джуди извлекла из сумочки три пропуска и вручила каждому. Флеминг прочитал свой и усмехнулся.
— Значит, я — чиновник из министерства? Ну и денек!
— Я поставил на карту свою репутацию, — уныло сказал Осборн. — Это только для обследования. Никаких прямых акций. Флеминг перестал смеяться.
— Вы что, хотите связать мне руки за спиной?
— Но вы осознаете, на какой риск я иду? — сказал Осборн.
— Риск! Были бы вы на моем месте прошлой ночью!
— Во всяком случае, тогда я смог бы занять более определенную позицию. Вся наша страна, молодой человек, зависит сейчас от этой машины…