Андропов
Шрифт:
На протяжении всего 1982 года Андропову пришлось работать с огромным напряжением, и он только один раз на короткое время смог покинуть Москву для отдыха. Однако в ноябре и декабре работы у нового генсека еще прибавилось. Все это не могло не отразиться на его самочувствии. Он сильнее страдал от хронической почечной недостаточности, и ему приходилось все чаще прибегать к диализу, то есть к искусственному очищению крови при помощи полученного из-за границы индивидуального аппарата «искусственная почка».
В статье «Власть и здоровье», опубликованной журналом «Огонек», знаменитый советский хирург академик Б. В. Петровский утверждал, что тяжелобольной человек может заниматься литературой, научной работой, но никак не серьезной государственной деятельностью. «Не только работоспособность, решения, но и взгляд на мир Божий зависят от состояния здоровья в значительно большей степени, чем кажется. Думаю, что
312
2 Петровский Б. Власть и здоровье //Огонек. 1990. № 43. С. 5.
С этими рассуждениями можно согласиться только частично. Во-первых, в 1982 году все члены Политбюро, которые могли реально претендовать на власть, были не только старыми, но и больными людьми. Более молодые и, возможно, более талантливые политики не имели достаточного влияния, авторитета и известности, и потому их приход к власти был практически нереален. Поэтому появление Андропова у руля государственного управления являлось гораздо более предпочтительным, чем переход высшей власти в стране в руки Черненко или Кириленко.
Во-вторых, сами врачи, которые отвечали за здоровье членов Политбюро, как правило, преуменьшали опасность и тяжесть заболевания своих пациентов. Я уверен, что и Б. В. Петровский, бывший в то время министром здравоохранения СССР, не спешил сообщить Брежневу или Черненко о тяжести их заболеваний, а тем более о том, сколь вредно отражается на руководстве страной их «старческий эгоизм». Далеко не полную информацию о своих болезнях получал и Ю. В. Андропов.
В-третьих, Петровский слишком категоричен, когда пишет о взаимосвязи здоровья государственного деятеля и его работы. Здесь многое зависит от характера болезни и в еще большей степени — от личности человека. Брежнев уже в 70 лет фактически находился в состоянии старческого маразма, между тем как Конрад Аденауэр в свои 73 года возглавил западногерманское государство, умело руководил ФРГ в течение 15 лет и вместе с Людвигом Эрхардом стал автором так называемого «немецкого чуда». Франклин Делано Рузвельт четыре раза подряд избирался президентом
США, хотя был инвалидом и мог передвигаться только в инвалидной коляске. После первых поражений во Второй мировой войне англичане избрали 66-летнего Уинстона Черчилля премьер-министром Великобритании. Во второй раз Черчилль занял этот же пост в 1951 году в возрасте 77 лет.
Дэн Сяопин фактически возглавил самое крупное в мире государство — Китай и начал проводить здесь коренные экономические и политические реформы в 1978 году в возрасте 74 лет. Он оставил большую часть своих постов лишь через десять лет, когда Китай существенно изменился во всех отношениях и почти вдвое увеличил производство сельскохозяйственных товаров. Когда Франция в конце 50-х годов оказалась в условиях тяжелого политического кризиса, к власти здесь снова пришел 68-летний Шарль де Голль. Он был избран президентом Франции подавляющим большинством граждан и оставался на этом посту более десяти лет, став основателем так называемой Пятой республики. Эти примеры можно продолжить. Кстати, и сам Б. В. Петровский ушел с поста министра здравоохранения лишь в возрасте 72 лет, продолжая и в 70 лет делать по несколько сложнейших операций в месяц. Друзьям он говорил, что в первую очередь он хирург и лишь потом — министр.
Но так или иначе, а здоровье Андропова в первые месяцы 1983 года продолжало ухудшаться, и в конце февраля развитие почечной недостаточности привело к полному отказу почек. Отныне он мог жить, лишь применяя уже не эпизодически, а постоянно аппарат «искусственная почка». Есть немало людей, которые не только жили, но и путешествовали с таким аппаратом в течение пяти, шести, даже семи лет. Один из моих друзей, перешедший на гемодиализ, умер через полтора года. Но он проводил эту нелегкую процедуру в специальной больнице и с помощью аппарата, рассчитанного на одновременное лечение пятнадцати человек. Индивидуальный аппарат позволял надеяться на гораздо лучшие результаты.
Однако Андропов был немолод, обременен другими болезнями, и это, естественно, ухудшало прогноз. Все же вначале врачи были настроены довольно оптимистично. В марте 1983 года Андропов принимал в своем кабинете писателя Г. М. Маркова, своего давнего знакомого, тогда первого секретаря правления Союза писателей. Он не скрывал личных трудностей. «Вот, Георгий Мокеевич, — говорил Юрий Владимирович, — врачи дают мне срок всего лишь в семь лет. Но ты знаешь, сколько здесь наворочено, не разобраться и за десятки лет…»
Для консультации Андропова (естественно, негласно) летом 1983 года был приглашен американский специалист — профессор А. Рубин. Вот как описывает это событие Чазов: «Ни один из визитов А. Рубина (второй состоялся в январе 1984 года) в Москву не стал предметом обсуждения в прессе или каких-то разговоров и дискуссий в американских кругах. А. Рубин сохранил полную конфиденциальность полученных данных, хотя и подвергался искушению сделать своеобразную рекламу на участии в лечении Андропова. Диагноз и принципы лечения Андропова были предельно ясны. Подагра, которой он страдал несколько десятилетий, привела к полной деструкции обеих почек и полному прекращению их функций. Андропов, его окружение, в основном руководство КГБ, ставили вопрос о возможности пересадки почек. Причем окружение Андропова просило, чтобы консультация проходила без участия советских специалистов, которые, по их мнению, могли оказывать определенное "психологическое", "коллегиальное" давление на А. Рубина в оценке состояния и рекомендациях метода лечения. Я понимал, что эта просьба исходит от Андропова, и просил А. Рубина быть предельно откровенным и беспристрастным. Мне понравилось, как он держался во время консультации, — общительный, вежливый, очень пунктуальный и в то же время с чувством достоинства, присущим специалистам высокого уровня. Он полностью подтвердил правильность тактики лечения, избранной советскими специалистами, и отверг возможность пересадки почек. Консультация А. Рубина имела большое значение, так как сняла в определенной степени напряженность, связанную с постоянными вопросами представителей КГБ: все ли делается для Андропова, правильно ли его лечат?.. Консультация А. Рубина произвела впечатление и на Андропова, который после нее успокоился и начал работать в силу своих возможностей» [313] .
313
3 Чазов Е. Указ. соч. С. 108–109.3 Чазов Е. Указ. соч. С. 108–109.
Хотя Юрий Владимирович и надеялся прожить еще 6–7 лет, но он не мог не считаться с опасностью покинуть этот мир гораздо раньше. Поэтому кроме «плана-максимум», рассчитанного на 6–7 лет, он, как я думаю, разрабатывал и какой-то «план-минимум» — на 2–3 года. Его деятельность позволяет предположить, что в этот срок он намеревался навести в стране жесткий порядок, основанный в большей мере на суровой дисциплине, а отнюдь не на демократии, гласности и многопартийности. Он предполагал осуществить широкие, но осторожные экономические реформы. Он, несомненно, надеялся полностью устранить от власти «днепропетровскую мафию» и создать в партии но- вую руководящую группу, которую по западной терминологии можно было бы назвать «командой» Андропова. Однако для этого ему нужно было довести партию до очередного, XXVII съезда, чтобы закрепить как в новом составе ЦК, так и в новой Программе КПСС и резолюциях съезда те изменения, которые должны были бы произойти в стране и в партии по его, Андропова, инициативе. Но он все же не предполагал, что ему не будет суждено дожить не только до съезда партии, но даже до выборов в новый Верховный Совет СССР, которые намечались на 4 марта 1984 года.
Болезни и недомогание ненамного сократили рабочий день Андропова, но существенно изменили характер и формы его деятельности. Ему пришлось отказаться от поездок даже на предприятия Москвы и не планировать поездок по стране. Не планировались и визиты Андропова в страны Варшавского Договора, а тем более в западные страны, хотя многие лидеры этих стран получили приглашение побывать в Москве.
В мае и июне Андропову становилось все труднее передвигаться, а тем более подниматься по лестнице или выходить из машины без посторонней помощи. Он уже не каждый день приезжал в ЦК и часть работы и встреч перенес в кабинет своей подмосковной резиденции. Для облегчения работы и принятия решений Андропов стал еще больше консолидировать власть в своих руках и занял вакантный до сих пор пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР.