Анджелина Джоли

Мерсер Рона

И, тем не менее, вскоре Джоли вернулась к своему роскошному лос-анджелесскому образу жизни. «Я смущалась при мысли о том, как легко я смогла вернуться к прежней жизни после возвращения из Африки», — поведала она.

И поэтому для актрисы было очень важно запланировать вторую поездку, на этот раз в Камбоджу. Влюбившись в эту страну после съемок первой части «Расхитительницы гробниц», во время второго визита в Камбоджу — с 16-го по 27 июля — она лишь утвердилась в своем решении усыновить ребенка именно из этих мест.

Самые запоминающиеся эпизоды ее поездки на родину своего будущего сына Мэддокса включали взрывание пехотной мины с помощью химической взрывчатки TNT. «Я чувствовала огромное

облегчение и радость от того, что уничтожили штуку, которая могла бы ранить или убить человека», — призналась она. Ей также удалось встретиться с Луонг Юнг, автором ее любимой книги «Сначала они убили моего отца», что было большой честью для актрисы. Анджелина находилась под огромным впечатлением от воспоминаний Юнг о жизни в годы правления Кхмера Ружа и восхищалась ею. В своей книге Юнг, чей отец был богатым человеком, членом правительства и врагом для Кхмера Ружа, описывает, как всей ее семье пришлось бежать из родного дома и притворяться семьей фермера, чтобы их не убили. В первые годы режима Пол Пота Юнг было пять лет, и она росла в состоянии постоянного страха и неизвестности. Пройдя подготовку, чтобы стать солдатом, она в итоге сбежала во Вьетнам и уехала в Америку, но еще до того произошло страшное: убили одну из ее сестер и ее любимого отца.

Во время второй поездки в Камбоджу Джоли удалось встретиться со своим кумиром — Луонг Юнг.

Пережитый этой молодой женщиной опыт поверг Джоли в шок, и она призналась, что нервничала, когда встретилась со своим кумиром. Однако ей не стоило волноваться.

Между двумя женщинами быстро возникло взаимопонимание, и Юнг была очень благодарна Джоли за то, что та привлекла внимание к проблемам Камбоджи.

«Буквально через несколько мгновений наши глаза встретились, — вспоминает Джоли. — Мы улыбнулись, идя навстречу друг другу, и обнялись, словно знали друг друга много лет». В одной своей очень личной смешной истории, записанной в путевом дневнике, Анджелина описывает вечер, проведенный с Юнг, когда они, повесив свои гамаки на ночь, отправились в путь с фонариком, ища место, где бы они могли облегчиться. «Я держала фонарик. У нее в двух руках была зажата туалетная бумага. Мы обе нашли место прямо у дороги, примерно в десяти футах друг от друга».

Джоли также рассказывает о том, как сложно ей было управляться со своими контактными линзами под камбоджийским дождем, и, в почти детской манере, описывает то, как, по ее мнению, она бы справлялась с этой проблемой, если бы жила там постоянно. «Мне было сложно что-либо увидеть из-за льющейся в глаза воды, — сказала актриса. — Я думаю, что если бы я жила здесь, то вряд ли могла бы позволить себе купить контактные линзы, а при такой погоде в очках я бы вообще ничего не видела».

Еще одним трудным аспектом жизни в Камбодже, с которым приходилось мириться, была нехватка воды. Джоли так боялась не израсходовать лишнее, что предпочитала не мыться. «Я до сих пор не научилась правильно лить на себя воду, — рассказывала она. — И я не хочу расходовать ее попусту».

Джоли так боялась израсходовать воду, что предпочитала не мыться. «Я до сих пор не научилась правильно лить на себя воду», — рассказывала она.

Следующей остановкой Джоли был Пакистан, и в августе того же года она на протяжении недели встречалась с беженцами и общалась с местными представителями ООН. Парадоксально, но зачастую она чувствовала себя комфортнее с жителями Пакистана, чем с официальными лицами из Управления верховного комиссара и американского посольства, и признавалась, что обычно робела перед их знанием политики.

«Иногда я пугаюсь, когда кто-то говорит о политике, — сказала она. — Но… я поняла одну вещь, что наблюдения и чувства человека, который пытается что-то для себя понять, не менее важны».

Джоли более двадцати раз прилетала в Вашингтон и встречалась с конгрессменами

и сенаторами, которые бы могли пролоббировать акции гуманитарного характера, и признается, что всегда чувствовала смущение в данной ситуации. «Я внутренне настраиваюсь, прячу свои татуировки, привожу себя в порядок, влезаю в костюм и пытаюсь стать женщиной, которой, наверно, не являюсь, но на которую бы мне хотелось быть немножко похожей», — признавалась Джоли. И хотя теоретически у нее было мало общего с беженцами, скорее ей были близки политики, с которыми она встречалась, Анджелина обнаружила, что чувствует себя намного более уютно с первыми, особенно с женщинами. «Мы обменивались мнениями, смеялись, обсуждали отношения с мужьями и мечтали о будущем своих детей», — с теплотой вспоминала актриса.

«Мы обменивались мнениями, смеялись, обсуждали отношения с мужьями и мечтали о будущем своих детей», — с теплотой вспоминала актриса об общении с камбоджийскими женщинами.

Спустя всего две недели после возвращения из этой поездки события 11 сентября потрясли весь мир, и продолжающаяся со стороны Анджелины публичная поддержка жителей Ближнего Востока вызвала определенные споры в США. Она пришла на шоу Ларри Кинга на Си-эн-эн и открыто рассказала о том, что далеко не все афганцы должны быть наказаны за эти ужасающие преступления, отметив: «Я думаю, что для большинства людей это не самая популярная тема для разговоров. Но у них тоже есть семьи, как и у нас, и это прекрасный и измученный народ».

В «Записках из моих путешествий» она пишет об угрозах, которые получала после своего появления на шоу. «Не в силах забыть афганские семьи, которые я встретила всего несколько недель назад, я открыто сказала о том, что они нуждаются в помощи, и я лично сделала пожертвование. В последующие дни мне три раза пригрозили смертью, в том числе по телефону, — сообщила Джоли. — Мужчина сказал мне, что все афганцы должны быть наказаны за то, что они сделали в Нью-Йорке, и что он хочет, чтобы все мои родные умерли». Около 3000 человек погибло от рук исламских экстремистов, когда были разрушены башни-близнецы. Поэтому Джоли не удивилась, что ее высказывания вызвали возмущение. «Эмоции зашкаливали, — сказала она. — Я понимаю. Это было сложное время для всех».

Может быть, угрозы лишить ее жизни и напугали Анджелину, но они, определенно, не смогли заставить ее прекратить свою благотворительную деятельность. И восемь месяцев спустя она отправилась в Эквадор, чтобы увидеть то, что она описала как «самый суровый гуманитарный кризис в Западном полушарии», упомянув также о том, что в Колумбии отмечалась одна из самых острых в мире проблем внутреннего перемещения. Эта поездка немного отличалась от предыдущих путешествий Джоли в том смысле, что она была первой с тех пор, как Анджелина стала матерью. И хотя она продолжала отдавать все свои силы работе в качестве представителя ООН, она поняла, что ей трудно разлучаться со своим новым сыном. «Забавно вспоминать, какой эмоциональной я была, целуя его на прощание», — признавалась она. Став мамой и испытывая те же чувства, что и все родители, стремящиеся защитить своих детей, она стала еще больше восхищаться теми людьми, которые посвятили свою жизнь благотворительности.

Она отправилась в Эквадор, чтобы увидеть то, что она описала как «самый суровый

гуманитарный кризис в Западном полушарии».

«Не понимаю, как представители верховного комиссариата ООН по делам беженцев могут выполнять свою работу, находясь вдали от своей семьи в чужой стране, — делилась она своими мыслями. — Они месяцами не видят своих детей. Спросите их, и они расскажут вам, как это тяжело. У каждого есть фотографии, но в то же время они говорят о том, что люди, с которыми они работают, — беженцы, большинство из них потеряло своих детей. Так что, по крайней мере, они спокойны, что их семьи в безопасности».