Анекдот о вечной любви
Шрифт:
— Махни, отчего же, — равнодушно зевнула я, — только учти, согласно последним исследованиям британских же ученых, влажный местный климат крайне отрицательно влияет на потенцию.
— Иди ты! — не поверил Петька.
— Факт! Думаешь, почему у Шерлока на родине детей не было? — Коллега поморгал, задумавшись над проблемой, а я с воодушевлением продолжила: — То-то! Зато, как к нам приехал, сразу — бац! — и сыновья образовались!
Да, глупость, видимо, передается воздушно-капельным путем, как ОРЗ. К этому выводу я пришла, глядя на обалдевшего Петруху. Вообще-то, он парень неглупый. Во всяком случае, был — до встречи с Барби-Зиной. Он любит фантастику, детективы, иногда балуется стишками — по какому-нибудь поводу, а порой сочиняет и прозу. Я лично читала его рассказ под названием «Убей меня». Ничего, впечатляет, мне даже понравилось… местами.
Но сейчас с товарищем моим что-то случилось. Он мучительно переваривал откровенную «чернуху», которой я его загрузила. Того и гляди, замкнет процессор в мозгах у бедолаги! Господи, и почему это мужики в одночасье глупеют при виде женских прелестей?! Стоит потрясти у них перед носом полуобнаженным бюстом пятого размера — все, мгновенное разжижение мозгов!
Снова открылась дверь директорского кабинета, и на пороге возникла Зина в сопровождении элегантно одетого мужчины лет сорока пяти. При виде его сердце мое сладко заныло, потому что он удивительным образом походил на мужчину моей мечты: высокий, великолепно сложенный, с копной стильно подстриженных темных волос и изумительно синими глазами на смуглом лице. Даже небольшой шрам над левой бровью не портил общего впечатления, наоборот, он шел мужчине необычайно и делал его еще более мужественным. Должно быть, это и есть Геннадий Петрович Холмс, глава сыскного агентства.
— Здравствуйте. Вы от Виктора, — скорее утвердительно, чем вопросительно молвил главный Шерлок.
У меня нашлись силы лишь на неопределенный кивок, да и он вышел каким-то неубедительным. Частный сыщик, вероятно, знал, какое впечатление он производит на женщин, оттого не стал усугублять мою растерянность и посмотрел на Петруху.
Однако тот таращился на Зину, и слова Геннадия повисли в воздухе.
— Пройдите в мой кабинет, — со вздохом пригласил детектив. Как загипнотизированная, я сделала шаг в указанном направлении. В эту минуту я готова была последовать куда угодно, хоть в бассейн реки Амазонки или в клетку с голодными тиграми, стоило только Геннадию лишь обмолвиться о предстоящем маршруте, а главное — самому сопровождать меня в путешествии. К сожалению, пока придется довольствоваться всего лишь его кабинетом. Ухватив остолбеневшего Петьку за рукав, я вошла в святая святых детективного агентства «Шерлок и сыновья».
Своей элегантностью кабинет вполне соответствовал хозяину: все просто, лаконично, с безупречным вкусом и безумно дорого. Не дожидаясь приглашения, я плюхнулась в удобное даже с виду кожаное кресло. Подобная невоспитанность объяснялась просто: ноги мои буквально вибрировали. От нахлынувших эмоций, должно быть.
Петьке мое состояние явно не нравилось, поэтому он хмурился и активно играл желваками.
— Виктор сказал, вам нужна камера, — усевшись за стол, поведал Геннадий Петрович.
И снова я лишь слабо кивнула, зато Петька с вызовом заметил:
— Нужна!
— А могу я поинтересоваться, зачем? Только не подумайте, что я спрашиваю из обывательского любопытства. Просто, если вы обратили внимание, я занимаюсь частным сыском и могу оказать помощь не только технического характера, но и…
— Обойдемся как-нибудь, — было заметно, что Петьке не терпится поскорее покинуть кабинет «Холмса» и еще раз поглазеть на секс-бомбу в приемной. Я же, напротив, готова была провести остаток жизни в кабинете Геннадия Петровича или даже на пороге этого кабинета.
— Как угодно, — мой принц проявил удивительную выдержку и на грубость Петра никак не отреагировал. Он подошел к шкафчику, недолго там покопался и извлек на свет какую-то штуковину. Описать ее не берусь, потому что мне было не до технической стороны дела, но наверняка это и была камера, раз мы пришли за ней.
Геннадий Петрович пустился в подробные объяснения, связанные с принципом действия хитрого технического устройства. Я его не слушала, рассудив, что Петька лучше разберется в этом деле. У меня нашлось занятие поприятнее: я предалась девичьим грезам и обдумывала имя нашего с Геной первенца.
«Стоп, — скомандовало подсознание, — у него уже есть дети».
«Откуда ты знаешь?» — испугалась я.
«Контора называется «Шерлок и сыновья». Стало быть, сыновья имеются», — резонно заметило подсознание. Я было опечалилась, но тут же решила не брать на веру выдумки глупого подсознания, а прояснить этот вопрос немедленно.
— Скажите, — робко начала я и подивилась тому, как пискляво прозвучал мой голос. Откашлявшись, я повторила попытку… Нет, мой голос сегодня мне решительно не нравился, да и не только голос, если честно! Прическа… Хрен знает что, а не прическа! Разве может приличная, романтически настроенная барышня носить короткую, почти мальчишескую стрижку?! Ей больше к лицу этакие воздушные кудряшки, которые трогательно разлетаются при малейшем дуновении ветерка. А как я одета?! Просто абзац! Вытертые джинсы с дизайнерскими дырками под коленями, китайские кроссовки — по случаю бесснежной зимы, свитер с вытянувшимися рукавами, а для форсу — длинный шарф, связанный мною собственноручно еще в школе под чутким руководством бабушки. Безобразие! Завтра же, нет, сегодня вечером наведу ревизию в гардеробе!
Вдохновившись принятым решением, я в третий раз попыталась задать волновавший меня вопрос. Слава богу, получилось.
— Скажите, а почему ваше агентство так необычно называется? — в волнении пролопотала я, стараясь прикрыть торбочкой наглые дырки на штанах. Геннадий Петрович прервал объяснения, с полминуты понаблюдал за моими манипуляциями, после чего тонко улыбнулся и охотно пояснил:
— Это мой отец название придумал. Он просто обожал Конан Дойла. Когда я ушел в отставку — раньше я во внешней разведке служил — и задумал открыть частное сыскное агентство, батя попросил обозвать его именно так.
— Но ведь у Холмса сыновей вроде бы не было? — пожала я плечами.
— Зато у бати моего их трое, — широко улыбнулся Геннадий Петрович, — и еще две дочки.
«Плодовитый папенька», — подумала я, а вслух спросила:
— И что, ваши братья тоже… э-э… по сыскной части подвизаются?
— Помогают иногда…
На языке вертелась еще пара-тройка вопросов, касающихся в основном семейного статуса предмета моей страсти, а также вакантных мест в его сердце, но я поостереглась их задавать из чувства самосохранения. Вдруг ответ окажется неверным? И что мне тогда делать?
Вскоре ликбез по пользованию шпионской аппаратурой был окончен, и мы покинули обаятельного сыщика. Причем я покидала его с неохотой, а Петька — с заметной радостью.
Я уже мысленно прощалась навсегда с любимым человеком и даже готовилась всплакнуть по этому поводу (не здесь, разумеется, а дома, в компании с Клеопатрой), как волшебный баритон Геннадия Петровича неожиданно предложил:
— Господа журналисты, если все-таки вам вдруг понадобится моя помощь или просто консультация, буду рад помочь.