Ангел без Лица

Джунмай

— А мы тихо, — я эротично дунула ему в ухо.

— Достала!

Коул развернулся, схватил меня за ноги и подмял под себя, стараясь не надавливать мне на живот.

— Только будь помягче, — выгнулась я.

— Размечталась.

Коул

стянул с меня трусики и, укусив за губу, ввел в меня свой член. Я застонала ему в рот, а он улыбнулся и вобрал в рот мой сосок.

— Коул, — простонала я.

— Тише, дети услышат, — прошептал он, осторожно затыкая мне рот рукой.

Когда он резко дернулся, я застонала, и если бы не его рука, закричала бы.

***

Ну, к завтраку мы спустились лишь через полчаса, довольные, но уставшие.

Я быстро приготовила завтрак, затем мы все оделись и отправились на день рождения. Было здорово увидеть многих знакомых (Принц Демонов вступил в ряды Ловчих и сейчас был их новым лидером. Гильдию убийц расформировали, так что Элиза тоже стала одной из Ловчих) и друзей. То тут, то там слышались смех и шутки.

Я чувствовала себя прекрасно.

— Чего улыбаешься, милая?

Коул усадил меня к себе на колени и с видом альфа-самца взирал на всех.

— Люблю я тебя, дурака.

— Я тоже тебя, моя дурочка, — он чмокнул меня в нос и погладил по животу. — И тебя тоже, моя принцесса.

========== Глава 21 ==========

В пять лет Хантер пошёл в школу, его сестра Ева должна была идти туда через год. Малышка была больше похожа на меня, такие же черты лица и пепельно-розовые волосы, вот только глаза у нее были от отца — серые. Моему третьему ребенку, Кларку, исполнился всего месяц, поэтому большую часть времени я посвящала ему. Да и вдали от него я не могла долго находиться, кормление грудью ещё никто не отменял. Он был единственным из детей кто унаследовал и мои глаза, и мои волосы.

Началась череда рутины — родительские собрания в детском саду, школе, сбор денег на то и то. Но мне было намного комфортней жить так, чем когда я была убийцей. Каждый день я улыбалась, видела рядом с собой детей и Коула и понимала, что вот оно счастье. Не в деньгах или славе, а в семье.

Засыпать в объятиях мужа, а просыпаться уже вчетвером было замечательно. Слышать, как сопит под боком Хантер и прижимается к моей груди Ева, было самым прекрасным в моей жизни.

А потом Коул начинал ревновать.

Он прижимался ко мне, обхватывал нас троих своими руками и говорил:

— Кто последний в ванную, моет посуду.

Дети тут же наперегонки неслись в ванную, а он разворачивал меня лицом к себе и целовал.

Я обнимала его в ответ и понимала, что другой жизни мне и не надо. Они — моя жизнь.