Ангел для ОМОНовца
Шрифт:
Сморщил нос, потому что слушать сплетни со всего здания мне не особо охота, но сделал вид, что недоволен другим.
– Я сегодня первый день, Галина. Ещё ни в чём не уверен.
Она кивнула, заулыбавшись полярной звездой.
– Хорошо, но мы будем ждать!
– Ага. Ладно, мне идти надо.
Ждите. А мож и действительно схожу, но завтра. Сегодня мне нужно хоть немного вклиниться в работу и понять что к чему. Как бы мне не была неприятна эта работа, подвести маму я не мог… Господи. Трясусь, словно школьник, боящийся вызова родителей к директору. Давно я себя так не чувствовал.
Отнёс нужные
– Весь день я буду на фабриках, – услышал её голос и перевёл взгляд на аккуратные маленькие пальчики. – Ваш рабочий день до шести. После можете быть свободны. Отвечайте на звонки, записывайте всех, кто рвётся на приём, но ничего не обещайте, я потом отсею. На этом всё на сегодня.
Она протянула мне папку, смело смотря в глаза. Удивительная женщина. Я мало встречал людей с таким прямым уверенным взглядом, и им было от сорока лет, а эта… словно она познала всю горечь жизни, но не сломалась.
Принял бумаги и ушёл на своё место, как послушный пёсик. Захаров был бы в восторге. Весь день провёл в компе за таблицами, пытаясь понять хоть что-то, отвечал на многочисленные звонки, вёл записи, стараясь прикинуть с кем бы она хотела встретиться, а с кем нет. Пару имён записал отдельно, думая, что миллионеры с большими заказами будут в приоритете. За всей этой волокитой даже не заметил, как наступил вечер и сорвался с места, опаздывая за Маринкой в садик.
Машину вёл уже на автомате, пытаясь уложить в голове всю полученную информацию за сегодня, но её было слишком много. В итоге, бросил это гиблое дело только на входе двухэтажного элитного детского сада. По холлу пронёсся визг моей конфетки, которая кинулась мне навстречу, раскрыв объятья. Сел на корточки и подхватил мелкую проказницу, подкинул её в воздухе и смачно чмокнул в щёку. Моя кровинка. Так и сожрал бы её!
– Папа! Папа! Папа! У нас сегодня такое было! Такое!!! Мишка плишла в садик, мы все покушали и пошли заниматься. Лепилти… леплити… лепилтило…
– Репетировали, – подсказал автоматом, и словесный поток вновь полился, пока я надевал на неё шапку, комбинезон, куртку, ботинки. Всё как положено – розовый цвет, её любимые зайчики и блёстки. Много блёсток.
– Лепелтиловали, да! Мы пьесу лептиловали. И там Машка должна была поцеловать Кешу в щечку. Она сделала, а он скривился, вот так, – она показала кислую рожицу и вытерла рукавом невидимый поцелуй, – а Машка его за это в глаз ткнула! Он тааак сильно кличал! К нам сколая плиезжала, мне кажется, у Кеши глаза тепель нет.
Ох уж эта ядерная смесь из гибкой детской психики и бурной фантазии. Им нет предела. Последнюю фразу Маринка выдохнула с таким восхищением и воодушевлением, что я поневоле задумался, правильно ли её воспитываю?
– Не думаю, что у Кеши так всё серьёзно…
– Нет-нет, ты бы слышал, кааак он кличал, пап! Его даже на
Под непрерывный лепет Маринки попрощался с воспитательницами, и мы даже вышли на улицу, но тут меня остановила педагог по грамоте Маринкиной группы. Невысокая блондинка с аккуратными очками на маленьком носике. Вспоминая состав работников сада, понимаю, что среди нет ни одной дамы бальзаковского возраста. Все как на подбор – молодые, стройные, но умные. Тут придраться не к чему.
– Вадим Андреевич, подождите.
Я настороженно остановился, а Маринка подозрительно сдалась за моими ногами. Неужели всё-таки что-то натворила?
– Здравствуйте, Ольга Витальевна.
– Здравствуйте. Я хотела поговорить по поводу Марины. Её способность к письму и чтению меня очень поражают. Мне хотелось бы предложить вам индивидуальные занятия.
Я кинул взгляд на обручалку правой руки.
– Не думаю, что это хорошая идея. Я кого-нибудь найму, спасибо.
Она вспыхнула, поняв подтекст, что я вложил в слова. А вкладывать мне было с чего. Я ж не слепой и не глухой. Слышу как меня и другого отца-одиночку из нашей группы обсуждают. Да и не раз прилетали вполне не двусмысленные намёки, но всё это можно стерпеть, лишь бы дочь получала достаточно знаний. А пока ей тут нравится и она ни на что не жалуется, значит и обращаться пока никуда не надо.
– Я не… я… Вы не правильно меня поняли. Занятия будут проходить тут, в садике, просто ребёнку придётся задерживаться ещё на час после окончания дня.
Ещё раз посмотрел на палец. Девушка молодец. Видать с женихом своими силами собирают деньги на свадьбу, вот и выкручиваются, как могут.
Присел на корточки перед своей конфеткой и взял её за такие мягкие ручки.
– Ну что? Хочешь?
– А что я там делать буду?
В глаз учителю тыкать.
– Учиться как взрослая девочка.
Она заулыбалась, будто только этого ждала и закивала.
– Буду.
Замечательно. Может, тогда не буду опаздывать забирать её из сада. Попросив училку скинуть мне список с нужными принадлежностями, повёл дочь к машине. Пристегнул её к детскому креслу и под новый поток слов сел сам. Эмоций у ребёнка точно на весь оставшийся вечер теперь. Она задавала мне сотню вопросов, которые меня ставили в тупик, потому что я тупо не знал ответов, но пытался их дать, упираясь из общих сведений. «А если на глаз надавить, он лопнет или выпрыгнет? А если лопнет, что из него посыплется? Потечёт? А ты мне покажешь, пап? А давай мы Ваське дяди Антона глаз выкалим? А почему нельзя? А ему сильно больно будет? А почему у меня волосы коричневые, а у Машки белые? А почему вены синие, а кровь красная?»
Откуда в моём ребёнке эти вопросы?!
Лишь перед самым сном их поток стал достаточно слабым, а потом она и вовсе задумалась. Я очень боялся услышать вопрос про её мать, поэтому не стал спрашивать, что с моей конфеткой, но, оказалось, зря переживал. Поворачиваясь на другой бок, она подмяла под себя плюшевого зайца и злобно хихикнула.
– Машка правильно сделала. Кешка такой слабак и дурак. Всегда к воспитателям бежит, когда упадёт, и плачет.
– А ты будто не плачешь? – пожурил я её, подтыкая одеяло и делая ночник тише.