Ангел для Рыбки
Шрифт:
Я приготовилась к долгим извинениям и открыла было рот, но тут парень поднял голову и посмотрел на меня.
Слова остались невысказанными, у меня перехватило дыхание и я просто часто моргала, словно надеясь прогнать это видение.
Как так может быть?
— Ты? — почти хором переспросили мы друг у друга.
Первые минуты я не верила своим глазам и таращилась на парня, не зная, что сказать. Мой сказочно прекрасный избушкосъёмщик оказался моим знакомым, да ещё тем единственным, кого я ненавидела сильней Ангела.
В следующие минуты я перевела взгляд с серо-зелёных глаз парня на его голову — взлохмаченные волосы придавали образу Ивлева какой-то особый шарм, словно я видела его в непривычной, домашней обстановке, только что проснувшимся и не успевшим причесаться.
— Вот, холодное принёс! — послышался голос Василия Петровича, который незамедлительно протянул Глебу пакет пельменей, покрытый тонким слоем заледеневшего снега. — Ты, парень, извини, что так… И ты, Нель…
— Да ничего, Василий Петрович! — развеселилась я. — Этому полезно!
Сосед оглядел нас, неуверенно кивнул, а потом ретировался, оставив нас наедине.
Глеб приложил к голове упаковку пельменей и поморщился не то от боли, не то от холода, не то от чего-то другого.
— И почему же мне полезно, Сомова? — поднимаясь на ноги, спросил он и бросил пакет пельменей на траву.
Так, на ногах держится отлично — значит, не так и сильно его приложил дед Василий.
— Ну… — я даже растерялась: вроде же очевиден ответ, зачем спрашивать и заставлять меня его формулировать? — Во-первых, потому что в последнее время ты приносишь мне неудачи, а во-вторых, может, хоть пару дней отдохнёшь, а то ведь каждую ночь тебе не до сна…
Глеб шагнул ко мне, наклонился и посмотрел прямо в глаза, нагло усмехнувшись:
— Ревнуешь, что ли?
Я хмыкнула. Нашёл дуру! Мне он не нужен! Даже если и признать его красоту, то всё равно мне важнее, какой у человека характер и внутренние характеристики. Человек — как машина, тут начинка важна, а не внешний лоск.
А тут прям в пору оскорбиться: как можно считать, что мне может понравиться он?
— Да пошёл ты! — воскликнула я обиженно. — Из-за тебя мне и пришлось избушку сдавать! Может, это ты всё подстроил, а? Лишил стипендии, а потом приехал сюда? Влюбился — так и скажи. — Решила бить его же оружием, вдруг поможет.
Надежда хрупкая, но всё же интересно, что он станет делать, если я стану вести себя, как он? Провоцировать, шутить и подозревать в чувствах ко мне?
Но Ивлева оказалось не так легко застать врасплох. Он вообще не смутился, отчего я подумала, что совсем далека от истины, раз парень и глазом не моргнул.
— Девушек я обычно не стипендии лишаю, а кое-чего другого, — хмыкнул Глеб, нагло подмигивая мне. — А влюбляться… Даже вот не знаю, Сомова, чего и сказать, чтоб не обидеть. Не в моём ты вкусе, но чисто так, для разнообразия… я б мог!
Мог бы он! Никто не сомневается!
Я насупилась, а потом усмехнулась: надо же, мы так и стоим около избушки и обсуждаем всякую ерунду, а ведь у нас теперь есть проблема! Особенно у меня, потому что надо снова искать жильца! А сперва спровадить этого… Он ведь может и не уйти… Хотя, зачем ему жить рядом со мной? За последнее время ненависть в его глазах уже не так горела, но всё же он ненавидел меня — меньше, слабее чем прежде, но ненавидел… Такие чувства не могут проходить бесследно!
Смутилась, поняв, что излишне долго молчу и излишне открыто смотрю в серо-зелёные глаза. Парень тоже посерьёзнел и тоже смотрел на меня, думая о чём-то своём. На скулах его заиграли желваки, и я подумала, что он злится на меня. В общем-то, есть за что, если так подумать…
— Ладно… — Я попыталась взять себя в руки и трезво взглянуть на ситуацию: — За удар по голове— прости… Это не специально, я не знала даже, что приедешь так рано и тем более, что это будешь именно ты…
— Я тоже не ожидал тебя увидеть. — Тихо признался он, и это прозвучало так искренно, как ничто никогда не звучало из этих уст по отношению ко мне.
Так вот, каким бывает его голос, когда он не заигрывает с девчонками и не потешается надо мной! Неудивительно, что я не узнала его по телефону, когда оговаривала сдачу избушки!
Голос Глеба заставил меня вновь замереть. Замереть, чтобы запомнить этот голос и проанализировать свои впечатления: негромкий и спокойный, глубокий и какой-то, как говорят, бархатный. Никогда прежде не понимала, как это, но теперь поняла: это — как у Глеба, словами не описать.
Он разглядывал меня, смущая, и потому я нервно заправила прядь волос за ухо и вернулась к сути разговора:
— Слушай, давай не будем ссориться… — начала я и, смотря правде в глаза, добавила: — Не будем ссориться ещё больше… Просто разбежимся, и я найду себе нового жильца…
9
От моего прекрасного предложения парень заметно вздрогнул, будто опомнившись, и воззрился на меня с непониманием.
— Погоди, а я чем плох? — поражённо спросил он.
На полном серьёзе спросил. Аж морщинка меж бровей пролегла от сосредоточенности: он ждал внятного ответа. Будто на такой вопрос, да ещё под таким взглядом можно было дать внятный ответ!
— Ты?.. — глупо улыбнувшись, переспросила я. — Эм… Как сказать-то… Ну, ты — это ты… — Сформулировать не получалось, и я решила переложить это на него: — Да и разве ты хочешь снимать домик у меня? — Я даже пальцем на себя ткнула, чтобы он ещё раз посмотрел на меня и вспомнил, что я — это я, и нельзя хотеть снимать избушку у того, кого ненавидишь.
— Не хочу, — признался парень. — Но хочу снимать в этих местах, так что выбора у меня нет: все приличные дома уже заняты с осени. Твоё объявление появилось недавно, и я не собираюсь упускать этот вариант.