Ангел-хранитель
Шрифт:
На похоронах они все стояли вокруг нее – мама и Эндрю с одной стороны, Филипп с другой. Айви позволила Филиппу выплакать все слезы вместо нее.
Грегори стоял сзади и время от времени клал руку ей на плечо. В какой-то момент Айви прислонилась к нему. Он единственный из всех не приставал к ней с расспросами и не просил поговорить о случившемся. Похоже, он единственный понимал всю глубину ее горя и не твердил, как попугай, что она должна все вспомнить, чтобы исцелиться.
Мало-помалу она вспоминала – или ей рассказывали – о том, что случилось.
Ее руки были покрыты многочисленными порезами. Ей сказали, что она, скорее всего, закрывала руками лицо, пытаясь защититься от осколков. Невероятно, но кроме этих порезов у нее на теле остались только синяки от ремня безопасности. Должно быть, Тристан в последний момент выкрутил руль, потому что машина была развернута вправо, и столкновение с оленем произошло со стороны водителя.
«Он сделал это, чтобы спасти меня», – поняла Айви, хотя полицейские этого не говорили. Айви рассказала полицейским, что Тристан пытался затормозить, но не смог. Уже смеркалось. Олень появился неожиданно.
Больше она ничего не помнила. Потом кто-то сказал ей, что машина Тристана была разбита в лепешку, но Айви отказалась даже взглянуть на фотографию в газете.
Через неделю после похорон ее навестила мать Тристана и принесла портрет сына. Она сказала, что это ее любимая фотография.
Айви бережно взяла ее в руки. Тристан улыбался. На нем была старая бейсболка, надетая, как всегда, козырьком назад, и потертый школьный пиджак, и он смотрел на Айви так, как сотни раз смотрел при жизни. Казалось, он сейчас спросит ее, не хочет ли она еще разок поплавать с ним в бассейне. И тогда, впервые после аварии, Айви разрыдалась.
Айви не слышала, как Грегори вошел в кухню, где они сидели с матерью Тристана. Увидев доктора Каррутерс, Грегори грубо спросил, что она тут делает.
Айви показала ему фотографию Тристана, и Грегори сердито повернулся к миссис Каррутерс.
– Все уже кончено! – процедил он. – Айви пытается пережить это и забыть. Ей не нужны лишние напоминания!
– Если ты любил кого-то, то ничего не заканчивается, – тихо ответила миссис Каррутерс. – Ты продолжаешь жить дальше, потому что ничего другого не остается, но несешь любимого с собой, в своем сердце.
Она снова повернулась к Айви и сказала:
– Ты должна говорить и вспоминать, Айви. Тебе нужно как следует поплакать. Выплакаться. И еще тебе нужно рассердиться. Дать волю своему гневу. Я это сделала. И делаю.
– Знаете, что, – снова перебил ее Грегори. – Я уже устал выслушивать всю эту чушь. Все кругом только и делают, что советуют Айви вспомнить и поговорить о том, что случилось. У каждого есть своя доморощенная теория насчет того, как нужно горевать, но я очень сомневаюсь в том, что хоть кто-то из вас способен понять, каково сейчас Айви!
Доктор Каррутерс несколько мгновений молча смотрела на него. Потом медленно произнесла:
– А я сомневаюсь, что ты действительно горевал о своей утрате.
– А вы кто – психоаналитик?
Мать
– Нет. Я просто человек, который, как и ты, потерял того, кого любил всем сердцем.
Перед уходом доктор Каррутерс спросила, не хочет ли Айви забрать обратно свою кошку.
– Я не могу ее взять, – глухо ответила Айви. – Мне не разрешают держать в доме кошку!
С этими словами она бросилась в свою комнату, с грохотом захлопнула за собой дверь и заперла ее на замок. Это несправедливо! У нее отнимают всех, кого она любила!
Айви схватила статуэтку ангела, которую недавно принесла ей Бет, и с силой швырнула ее в стену.
– Почему? – рыдая, закричала она. – Почему я не умерла вместе с ним?
Она подобрала ангела с пола и снова бросила его.
– Тебе повезло гораздо больше, Тристан! Я ненавижу тебя за то, что тебе повезло! Ты отлично устроился! Ты ведь теперь не тоскуешь по мне, правда? Нет, не тоскуешь, ведь ты больше ничего не чувствуешь!
С третьей попытки ангел разлетелся на куски. Еще один ливень стекла.
Айви и не подумала подбирать осколки.
Вернувшись в свою комнату после ужина, она увидела, что стекло убрано, а фотография Тристана стоит у нее на комоде.
Айви не стала спрашивать, кто это сделал. Она не хотела ни с кем разговаривать. Когда Грегори попытался войти к ней в комнату, она захлопнула дверь у него перед носом. На следующее утро она снова с грохотом закрыла перед ним свою дверь.
В этот день Айви с трудом заставляла себя быть вежливой с покупателями в магазинчике «У вас праздник». Приехав домой, она сразу же отправилась в свою комнату. Открыв дверь, девушка заметила Филиппа, сидевшего над разложенными бейсбольными карточками. Айви отметила про себя, что ее братишка больше не комментирует свои игры вслух, а просто молча передвигает игроков с базы на базу.
Но когда Филипп повернул к ней голову, Айви впервые за долгое время увидела на его лице улыбку. Он кивнул на кровать.
– Элла! – ахнула Айви. – Элла!
Она бросилась к ней и упала на колени перед кроватью. Кошка тут же заурчала. Айви зарылась лицом в ее мягкую шерсть и разрыдалась.
Потом она почувствовала, как маленькая рука дотронулась до ее плеча. Вытерев мокрые щеки об Эллу, Айви повернулась к Филиппу.
– Мама знает, что она здесь?
– Знает, – серьезно кивнул Филипп. – Все в порядке. Грегори так сказал. Это он привез Эллу домой.
Глава 13
Когда Тристан очнулся, то первым делом попытался вспомнить, какой сейчас день недели и какие у него занятия в летнем плавательном лагере. Судя по тусклому свету в комнате, было еще слишком рано для того, чтобы вставать и одеваться. Перевернувшись на спину, он стал мечтать об Айви – об Айви с рассыпавшимися по плечам волосами.
И так замечтался, что не сразу осознал, что из-за двери то и дело доносятся торопливые шаги и поскрипывание, как будто по полу катят что-то на колесиках.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
