Шрифт:
…Вы когда-нибудь видели, как умирают ангелы? Наверняка вы ответите, что ангелы не умирают, на то они и ангелы. Они живут в Раю и вечно счастливы. Так вам кажется? А если представить себе, что Рая больше нет? Или такого вы тоже не можете себе представить, ведь Рай в понимании человека — это что-то нереальное, то, что не может быть материальным. А то, что не может быть материальным, не может исчезнуть. Ведь его итак нет. Но, разумнее всего было бы сначала спросить вас о том, представляете ли вы вообще ангелов и Рай… Если этого нет. Сегодня люди не верят в Рай. И ангелов для них не существует. Поэтому Рай действительно начинает исчезать. То, что никогда не существовало материально, умирает сейчас, когда перестает существовать духовно. Раньше Рай был в воображении
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Осколок Неба
Она очнулась на бетонной плите среди серой пыли и обломков кирпичей. Очень сильно болела спина. За те сто с лишним лет, что она не была человеком, Катя забыла ощущение боли. А такой боли, как от удара, которым закончилось ее падение, она даже при жизни никогда не испытывала.
Наверное, странно слышать, что у ангелов тоже есть имена, к тому же такие обычные? А как же иначе? Ведь там, наверху, их зовут так же, как звали и на земле.
Катя встала и с грустью посмотрела на лежавшее на плите крыло, серое от пыли. Кругом валялись перья. А второго вообще нигде поблизости не было видно.
'Наверное, оно осталось там, где я запуталась в этом дурацком кабеле, — подумала девушка. — Интересно, где это я? Куда попала? Я на Земле, это ясно. Но где?'
Последнее, что она помнила, это как летела высоко в небе под облаками, пронзая их насквозь и кружась в потоках ветра. Неожиданно облака начали темнеть, становясь серыми, будто набираясь дождевой влаги. Раздались первые раскаты грома.
Она сильнее замахала крыльями, стараясь выбраться из грозовой тучи, но это оказалось не так-то просто. Вокруг царила серая пелена, воздух пропитывался влагой, отчего крылья наполнялись тяжестью. Рядом ударила молния. Катя ушла в сторону, но небо снова пронзил яркий серебряный росчерк, чуть было не угодивший в нее. Крылья заработали еще сильнее. Метаясь из стороны в сторону она устремилась вперед, а молнии все пронзали и пронзали небо, будто специально целясь по ней, как по мишени.
И вдруг яркая вспышка… и боль… совсем как в ту пору, когда она — ангел была человеком. И в следующую секунду Катя ощутила, что падает, камнем устремившись к земле. К миру живых, облаченных плотью людей, куда ход душам закрыт. Ее тело объяло пламя, крылья пронзенные молнией горели, а она сама, с бешеной скоростью падала вниз… И затем удар…
'…Мало ли, куда я упала, — подумала девушка. — Это может быть и Токио и Нью-Йорк…'
Она огляделась. Вдали, на фоне серого неба, вздымались небоскребы, в их стеклянных стенах отражались свинцовые тучи.
'Лучше бы я увидела Эйфелеву башню, — продолжала размышлять Катя. — Всю жизнь мечтала побывать в Париже. А когда, только подумать, уже почти накопила денег на поездку, все так вышло… Хотя тоже ничего, и вместо Парижа попала в Рай', — усмехнулась она.
Нужно было выбираться из этих руин. Кругом бетон, погнутое железо, битое стекло и серая пыль.
'Интересно все-таки, что здесь произошло?'
Катя опустила голову и увидела перед собой обуглившуюся куклу с голубыми глазами. Эти глаза будто с надеждой смотрели на девушку.
День был пасмурным, осенним, но пока еще относительно теплым. Откуда-то издали доносился шум машин и одинокий вой сирены. Девушка оторвала взгляд от куклы и побрела по направлению к звукам города.
Выбравшись, наконец, из обломков, Катя поднырнула под полосатую красно-белую ленту, которой было обнесено это место, и оказалась на тротуаре. Она медленно пошла вдоль ленты, и за обломком бетона увидела табличку. Там было написано, сколько человек погибло от теракта, их фамилии, имена и дата взрыва. Рядом лежали цветы и несколько зеленых венков, оплетенных красными ленточками.
'Да, я определённо не в Раю, — хмуро подумала Катя, глядя на детскую фотографию около одного из венков. — И тем, кто, судя по всему, совсем недавно попал отсюда туда, там тоже осталось быть недолго… Лучшего места для возвращения на землю и придумать нельзя… И вот, что мне теперь, прикажете делать, со всем этим?'
Катя задумчиво посмотрела по сторонам и пошла, куда глаза глядят, без особой цели и желания.
'Прежде всего, мне нужно выжить! — решила она. — А чтобы выжить — мне нужно отыскать Рай на земле… Отличная перспектива… Какой тут может быть Рай, если первое, что я увидела, попав сюда, это развалины взорванного здания и список погибших от теракта?..'
Он заметил ее падение задолго до того, как она упала…
Осколок неба пронзил серые свинцовые облака и лучом света устремился вниз.
'Еще одна', — подумал старый ворон, вглядываясь вдаль, туда, куда горящим метеоритом падал осколок.
Взмахнув крыльями, гордая птица устремилась по его следу…
Оказавшись на месте ворон опустился на шпиль небоскреба и замер. Здесь наверху, несмотря на сильные порывы ветра, он чувствовал себя весьма комфортно. Его черные бусинки глазки смотрели вниз на улицу мегаполиса, заполненную куда-то вечно спешащими людьми. Но взгляд не был блуждающим, а был прикован к фигуре девушки в белоснежном, но слегка пыльном, коротком платье, слившейся с общим потоком серой массы.
Таких, как она, в последнее время, ворон встречал все чаще и чаще. Они были другими. Существами, чуждыми этому миру. Существами, уже давно покинувшими его и более привыкшими летать под облаками, подобно птицам, чем стоять на твердой земле. И вот эти существа снова пришли в мир, пусть и не по собственной воле, но теперь они вынуждены очутиться здесь, и невидимыми для людского глаза, влачить последние дни, без истинного дома. Такова их нынешняя судьба.
Ворон видел, как гаснущими звездами они приходят в мир. Осколки неба, обреченные пасть на грешную землю. Но там, куда падает Свет, его всегда ждет Тьма, ибо она это умеет. Кому, как не ворону было не знать это, ведь он сам черен, как ночной сумрак. Тысячи лет вороны ждали и наблюдали. Тысячи лет они питались падалью, дожидаясь истинной добычи. И вот добыча пришла. И теперь наступит их время…
Одинокий ворон расправил черные, как ночь крылья и сорвался со шпиля, устремившись вдаль вслед за девушкой.
Катя шла по широкой улице. Над ее головой нависали громады небоскребов, их вершины уходили под облака. Мимо спешили люди, с бесстрастными мраморными лицами. По дороге ползли автомобили, большую часть времени проводившие в пробках. Водители постоянно сигналили, будто это хоть как-то могло повлиять на скорость движения. Все это напомнило Кате улей или муравейник с мельтешащими и куда-то вечно спешащими букашками, которых побуждал к действию коллективный разум. Во всей этой суете девушка чувствовала себя песчинкой, по воле судьбы оказавшейся вновь в мире живых.