Ангел-наблюдатель
Шрифт:
Но свободная Европа не могла не укрепить их и так уже необычные взгляды на самостоятельность. Весь год они прилежно занимались, не отвлекаясь ни на какие посторонние интересы — даже довольно предсказуемые и объяснимые для их возраста. И, по крайней мере, по Татьяне сразу было видно, что все неурядицы остались у них позади. Следующим летом они, разумеется, поступили — их выбор университета, правда, оказался совершенно неожиданным не только для меня, но, судя по озадаченному виду, и для их собственных родителей.
Хотя совершенно не исключено, что ошарашило Тошу с Галей и, особенно, Татьяну с Анатолием то, что они сумели так долго и прочно скрывать от всех свое
А потом… Все это вдруг стало неважно. Все наши споры и разногласия, противоречия и выяснения отношений внезапно отошли на задний план. Поскольку в нашей жизни случился другой, нежданный и негаданный, по-настоящему, к сожалению, поворотный момент, который мгновенно расставил акценты на ее самых важных, поистине значимых событиях.
Глава 10. Недальновидное торжество Тоши
В отношении исполинов не оправдывает себя никакое долгосрочное планирование. Их сущность отличается чрезвычайной многослойностью, что можно было бы только приветствовать, если бы эти слои их сознания не находились в постоянном движении и не объединяли в себе несовместимые на первый взгляд черты. Постоянная ротация доминирующего и сопутствующих начал приводит к крайней непоследовательности исполинов и их настораживающей гиперактивности в период увлечения какой бы то ни было идеей.
Вышеупомянутая тенденция особенно отчетливо просматривается на примерах неуклонного расширения исполинами сферы своего влияния. В то время как среди людей они редко остаются незамеченными, подавляя тех непоколебимой уверенностью в своем превосходстве, в обществе небесных представителей они охотно прибегают к мимикрии, сознательно совершенствуя и оттачивая ее по мере умножения своих контактов с ними.
Как показывают наблюдения, изучение исполинами встретившихся на их пути посланников ангельского сообщества направлено, как правило, на определение слабых мест последних, последующее воздействие на которые позволяет исполинам в полной мере использовать чисто человеческий принцип сосуществования «Разделяй и властвуй». Привлеченные их мнимой доброжелательностью и беззащитностью, попавшие под их влияние ангелы все глубже втягиваются в бушующие вокруг них распри, забывая не только о непосредственной цели своего пребывания на земле, но и самой своей небесной сущности.
Более того, при условии общения исполинов с себе подобными, этот процесс приобретает лавинообразный характер. Не позволяет, к сожалению, говорить ни о каких обнадеживающих прогнозах и наблюдение за случаями возникновения взаимного интереса между разнополыми исполинами, когда все их помыслы должны, казалось бы, сосредоточиться на объекте симпатии и, объединившись с подобными же устремлениями последнего, образовать замкнутый контур, служащий барьером их воздействию на внешний мир.
На практике, однако, полная сосредоточенность исполинов исключительно на себе самих и своих интересах постоянно подвергает их окружение жесткой знакопеременной нагрузке, когда периоды их взаимного притяжения регулярно сменяются периодами не менее непреодолимого отталкивания, что многократно усиливает напряжение как среди небесных представителей, так и между ними и людьми, и грозит уничтожением результатов их многолетней работы на земле.
(Из отчета ангела-наблюдателя)
Мне все же хотелось бы еще раз вернуться к той мысли, что корни всей этой чрезвычайно напряженной, запутанной, безвыходной на первый взгляд ситуации нужно искать отнюдь не в наших детях. В конце концов, они родились и прожили большую часть своей жизни, даже не помышляя о своем ангельском наследии. И с людьми научились прекрасно общаться — да, отличаясь от них, но не кичась этим отличием. И свое ощущение нас, ангелов, всегда воспринимали как нечто естественное и обыденное. И даже наблюдателей постепенно отодвинули на самый край своего сознания, приняв их как некую данность и ни разу никому не упомянув о них.
И я абсолютно уверен, что если бы Дара была моей дочерью — как Аленка или Игорь у Анатолия — если бы речь шла не о чисто внешней ее несхожести с нами с Галей, не стала бы она задаваться никакими вопросами о своем происхождении. И не завели бы ее эти вопросы, на которые нам запрещено было ответы давать, в королевство кривых зеркал, где все вокруг вдруг начало казаться ей совсем не таким, каким было на самом деле. И, наткнувшись, наконец, на обычное зеркало, не приняла бы она отражаемую им картину за очередную уродливую пародию на правду.
И это не просто моя уверенность, покоящаяся на одних только личных пристрастиях. Дара с Игорем прожили на земле как минимум двенадцать лет, не вызвав, насколько мне известно, ни слова нарекания в свой адрес. И если сравнить их с обычными человеческими детьми, что я неоднократно имел возможность делать в садике, они оказались куда менее упрямыми, капризными и эгоистичными. И если держались они все это время в стороне от любого коллектива сверстников, так и во всякие ссоры и распри никогда не ввязывались. Что, по-моему, нами даже в людях только приветствуется.
Откуда вывод. Если наше сообщество действительно заинтересовано в ангельских детях как в его представителях на земле, посредниках между ним и человечеством и даже, в перспективе, проводниках его идей среди людей, то производить их на свет должно быть позволено только тем из нас, которые не только готовы, но и хотят потратить много лет, чтобы вырастить из них достойных продолжателей нашего дела. И именно им, в силу возникновения абсолютно уникальной мыслительной связи, и должно быть поручено постепенное введение такого ребенка в курс его особого положения на земле.
Тех же, у которых такой ребенок родился случайно, родительских прав нужно лишать бескомпромиссно и безоговорочно, запретив им даже изредка и ненамеренно появляться рядом с ним. Даже желание сохранить доступ к его мыслям не может служить оправданием постоянному, все возрастающему риску его спонтанного контакта с тем нашим представителем, который больше озабочен своими интересами, чем благосостоянием ребенка. И нашими целями в его воспитании, конечно.
Я, разумеется, понимаю, что такая глобальная проблема требует глубокого и подробного изучения, что для выработки нормативов нашего поведения нужно время, что наиболее стабильные и надежные результаты достигаются методом проб и ошибок. Но нельзя же наши ошибки в суждении на головы объектов исследования перекладывать! Лишить их понимания того, что вокруг них происходит, подсунуть им возможность докопаться до этого понимания своими силами, не наложить на эти, уже доказавшие свою безответственность, источники информации никаких ограничений — и затем самих же ищущих и обвинять в последствиях?