Ангел-наблюдатель
Шрифт:
— Как я рад тебя видеть! — признался я, как только мы поздоровались. — Но, право же, вовсе незачем было встречать меня!
— Я тоже очень рада тебя видеть, — с улыбкой ответила она. — И мне хотелось встретить тебя первой. Анабель так и не смогла приехать?
— Нет-нет, — удрученно покачал я головой. — Ей было очень жаль, но оставить работу на столь долгое время она сейчас просто не может.
Танья сосредоточенно нахмурилась.
— Ну что ж, ничего не поделаешь, — проговорила она, наконец, словно в ответ своим мыслям. — Тогда придется тебе снова поработать нашим эмиссаром.
— Конечно! — с удовольствием
— Я уже две недели, как вернулась на работу, — сдержанно ответила мне она.
— Тебе пришлось искать постоянную няню? — Мне показалось, что я разгадал причину ее легкой напряженности. — О, теперь я понимаю! Найти надежного человека, на которого можно было бы спокойно оставить ребенка, совсем непросто…
— Нет, — слегка качнула она головой, — Игорь остается с моей мамой.
Вот так, словно между прочим, я получил ответ на вопрос, чем питается та крепость родственных уз, которой отличаются славянские семьи. Если ребенок изначально знает не только одно поколение своей семьи, если он с самых юных лет видит, что даже взрослые дети не теряют близкой связи со своими родителями — разумеется, он всю жизнь чувствует себя частью одного большого целого и передает это знание и своим детям.
— Но это же прекрасно! — не сдержался я. — Я всегда завидовал тому участию, которое принимают у вас бабушки и дедушки в воспитании ребенка. Танья, ты просто не представляешь себе, как тебе повезло! Кому же еще с легкой душой доверить малыша?
— Да, — ответила она, глядя прямо перед собой, — мне очень повезло с родителями.
— А когда же ты представишь меня юному Игору? — поинтересовался я. — Анабель кое-что передала ему и велела мне не возвращаться без фотографий и видео. Может быть, прямо сегодня вечером, после работы?
Танья медленно покачала головой.
— Сегодня не получится, — ответила она. — Игорь всю неделю остается у моих родителей — они живут за городом — и мы забираем его только на выходные, в пятницу вечером. Если хочешь, приезжай к нам в субботу.
— С удовольствием! — тут же согласился я. — А пока хотя бы расскажи мне о нем — в письмах как-то все очень в общих чертах было.
Всю оставшуюся дорогу до города Танья рассказывала мне о своем малыше. И с каждой минутой я все больше ощущал исходящее от нее напряжение. То спокойствие, которое я принял в первые минуты встречи за полное удовлетворение жизнью, оказалось на поверку собранностью — в полной готовности встретить лицом к лицу любые ее сюрпризы. Слава Богу, она не поправляла меня в отношении имени мальчика! Я с содроганием вспомнил первое время нашего знакомства, когда мне приходилось четко выговаривать «Анатоли-й» — тогда мне во что бы то ни стало требовалось расположить к себе ее подозрительного по неопытности ангела, чтобы подготовить его к встрече с Анабель.
Меня опять кольнуло завистью к славянским семьям. Казалось бы, оставив ребенка на попечение ближайших родственников, молодые родители могли бы вздохнуть свободно и наслаждаться своей собственной жизнью, но нет — мне редко удавалось встретить где-то еще столь трепетное отношение к детям, буквально физическую потребность в общении с ними и такое чувство глухого, неясного беспокойства вдали от них.
Поскольку я прилетел утренним рейсом, мы оставили мой багаж в гостинице и сразу же отправились в офис. Проходя в кабинет Александра, я заметил в общей комнате его сотрудников и Тошу, и Галю и мысленно улыбнулся — похоже, мой доклад Анабель окажется куда более полным, чем я смел рассчитывать.
Александр, как и следовало ожидать, встретил кардинальное обновление нашего ассортимента настороженно. Я поздравил себя с предусмотрительным решением привезти с собой не только каталоги, но и образцы новых материалов. Как бы выигрышно ни выглядела любая продукция на фотографиях, ничто не сравнится с возможностью потрогать ее собственными руками. Кроме того, в Александре мне всегда импонировала его способность видеть перспективу — уже через какой-то час в глазах его мелькнул огонек интереса.
Танья, как всегда на переговорах, старалась держаться на заднем плане, оставляя мне всю их эмоциональную сторону. Оживилась она, лишь когда подошло время обеда.
— Сан Саныч, — внезапно обратилась она к шефу, — уже два часа — нужно бы Франсуа покормить с дороги.
— Ну, пошли в кафе, — рассеянно отозвался он, бессознательно поглаживая образцы пластика, имитирующего различные породы дерева и камня.
— Нет уж! — неожиданно решительно возразила ему Танья. — Вы там опять о делах говорить будете, а у него с утра крошки во рту не было. Давайте лучше я его покормлю, а Вы пока материалы полистаете.
Я невольно улыбнулся, вспомнив, как на заре нашего знакомства мне приходилось настаивать на том, чтобы оказаться с ней в этом кафе наедине, в то время как она соглашалась, с трудом скрывая раздражение. Однако, Александр, казалось, не заметил в ее поведении ничего необычного и лишь велел ей не слишком задерживаться.
В общей комнате я увидел, что все сотрудники Александра уже собрались в той ее части, где они обычно обедали. Все, кроме Тоши — который в тот момент помогал Гале надеть плащ. Просияв, я тут же направился к ним — Анабель никогда не простит мне упущенной возможности и у них все новости узнать.
Тошу в наш с Анабель прошлый приезд нам удалось повидать, и не единожды, а вот Галю я не видел с того памятного посещения ресторана, во время которого Анабель опознала темного ангела, задавшегося целью вырвать находящуюся в Тошином попечении Галю и подчинить ее своему. После чего Тоша смог избавиться от противника и восстановить утерянный было контакт с Галей. Который, как сообщила мне Танья в конце прошлого года, перерос в нечто большее.
Поздравляя Галю со свадьбой и рождением дочери, я внимательно вглядывался в нее. Вот уж кто, без всякого сомнения, изменился в самую лучшую сторону! В то время, когда Александр подключил Галю к работе над нашим последним проектом, она почему-то невероятно смущалась в моем обществе. Да и тогда в ресторане, когда я пригласил ее потанцевать, чтобы дать Анабель возможность поговорить с темным ангелом в отсутствие людей, она, казалось, боялась лишнее слово произнести. Одним словом, она оставила у меня впечатление пресловутой восточной женщины, предпочитающей не только идти, но и жить в тени своего мужчины.