Ангел, нечисть и другие неприятности
Шрифт:
Я молчала, переваривая услышанное. Я — грязная?! Вот так новость.
— Ты меня поняла? — с нажимом спросил Князь.
Пришлось кивнуть, потому что на сознание уже давила его воля и крылья от этого трепетали.
— Умница.
Веревки ослабли и упали на землю. Я размяла руки, застонав от невыносимого удовольствия.
— Не стоит издавать такие звуки, я могу и не сдержаться, — раздался спокойный голос демона. — Встань.
Свет для переноса потихоньку разгорался у его груди.
Я встала. Вот только Князю это не понравилось. Его висок с неприятным
— Врагу не сдается наш гордый варяг! — проорала старую песенку из вышеупомянутых кустов, продираясь через ветки.
А выскочив на волю, тут же ударилась о твердую грудь демона и села на землю.
— Что за…
Он больно ухватил меня за руку, заставляя подняться. Я зажмурилась, испугавшись, что последует удар. Но в темных глазах хоть и горела ярость, не было вспышек пламени. Разве что доля раздражения и… какой-то интерес.
— Дура! — рявкнул он.
Я предпочла промолчать.
— Теперь пешком пойдешь! Пятнадцать километров по тайге! И не сметь сворачивать!
Он исчез, оставив меня одну посреди леса. Это он так пошутил? Предоставить мне свободу передвижения — все равно, что выкинуть деньги, уплаченные за мое тело, на ветер. Вот крылья просохнут — и поминай, как звали. Рвану в небо, к своим, а туда уж ему ходу нет.
Впрочем, вскоре выяснилось, что так просто мне не уйти. Меня словно кто-то заставлял двигаться, причем в одну сторону, не позволяя ни свернуть, ни остановиться. Любая попытка откликалась сожженным пером с крыла. Боль была адская, я даже прослезилась по первости. Как вскоре выяснилось, попытки взлететь отзывались тем же. Обложили, гады.
Выдохлась я где-то на середине. Это когда у тебя крылья за спиной, да сил много, босые ноги — прекрасный атрибут светлого существа и неотъемлемая часть образа хрупкой нежной барышни. Когда тащишься по лесу, смертельно хочется надеть обувь. Ноги все в царапинах и синяках, а одна даже опухла. Та самая, которую мне отдавили, когда ловили. Но я упорно шла вперед, не желая просить пощады. Шла к Темному Князю, к тому, чьего имени никто не знал, к тому, кто купил меня за монету у охотников. К тому, в чьей обители оказаться для ангела — самое страшное наказание, от которого не избавят ни свои, ни архангелы, ни сам Князь Света…
Силы покинули меня к утру. Сколько я шла, сказать было сложно. Четыре часа, может, пять. Может, больше. Но роса уже начала доставлять неприятные ощущения, а ноги мелко дрожали. Вдобавок прибавилась тошнота и головная боль. Ангел я, или нет, а ничто человеческое не чуждо: таскаться всю ночь по лесу не так-то просто.
Наконец я почувствовала, что больше не могу. Опустилась на колени и уперлась руками в землю. Из груди вырвался всхлип. И нос заложило для полноты картины. Я безуспешно пыталась начать дышать правильно.
— Ну, и чего ты сопишь, как енотик? — раздался насмешливый голос.
Впрочем, он тут же умолк, едва
— Ты не в том положении, чтобы огрызаться, ангелок, — хмыкнул Князь. — Кстати, как тебя зовут?
— Жопа меня зовут, — пробурчала я. — Сгинь.
— А как до замка доберешься? — участливо поинтересовался демон.
— А зачем? Я тут спать буду, — и в подтверждение своих слов я улеглась прямо на дороге.
— Замечательная стойкая девочка. Оправдываешь должность, Жопа.
Я даже поперхнулась.
— А что? — невинно поинтересовался темный. — Сама сказала, что тебя так зовут.
— Боюсь представить, как зовут тебя, — пробормотала я.
Он так и замер. Да-да, я именно о том слове, производными которого так изобилует нецензурный.
— У тебя есть два варианта: либо попросить прощения за это, — он показал на свое лицо, на котором красовалась приличная ссадина от моей палки, — и в относительном комфорте доехать до моего замка. Или… остаться здесь и мучиться от холода, голода, усталости и ушибов. Перспектив так себе, ангелок.
Хотелось выругаться так, как ангелу ругаться не полагалось. А вот унижаться не хотелось совсем. Пусть гордость — плохое качество для светлой, оно все-таки неизменно следует за мной и в мире живых, и в этом, запредельном мире.
— Ну же, я жду.
В этот миг, миг бесконечной усталости, жесткие ветки казались самой лучшей периной. Глаза сами собой закрылись. Где-то вдалеке прозвучал голос темного:
— Эй! Ты на вопрос не ответила!
Надолго терять сознание я не могла. Но демон о том не знал и всю дорогу до замка пребывал в счастливом неведении относительно того, что я вполне себе сносно соображала. И пусть, а то еще заставил бы пешком идти, а такого мои несчастные ноги не перенесут. Да и ехать в теплых руках темного намного приятнее, чем продираться через влажные кусты, тут уж ничего не попишешь.
Мне смертельно хотелось открыть хотя бы один глаз, чтобы посмотреть, где мы находимся, но я боялась, что Князь засечет мое притворство. И так вляпалась, чего ситуацию усугублять? Тем не менее, я все же сумела понять, что лес кончился: исчезли характерный шум листвы и пение ранних пташек. Запахло серой.
Он что, меня реально в подземный мир притащил?! И как я здесь жить-то буду?
«А кто сказал, что будешь?» — возвестил мрачный внутренний голос. — «Сейчас развлекутся с тобой, да на корм отправят. Только ощипают слегка».
«Заткнись» — Я мысленно закатила глаза, зная, что купидон прекрасно это увидит. — «Мешаешь спать».
С Ником мы сдружились на фоне страданий одной из моих подопечных. Так уж получилось, что в деле оказались заняты и ангел, и купидон. Деваха не могла признаться объекту воздыхания, а тот в силу стеснительности (читай — природной тупости) не замечал ее томных взглядов и вдохов. Вот мы с Ником и постарались: двойню растят уж второй год. А это пушистое чудо повсюду таскается за мной и грозится поразить «волшебной стрелой любви задницу любого, кто мне приглянется». Невоспитанный он купидон.