Ангел, право выбора
Шрифт:
Тренерша возмущённо открыла рот, сжала кулаки в негодовании и попыталась что-то сказать, но Максим успел раньше. Он примирительно поднял ладони и ненатурально улыбнулся:
– Не надо, не стоит, я прекрасно понял вашу позицию. «Не трать силы», как скажете. Не буду тратить, - он пожал плечами и кивнул в сторону выхода, - так я пошёл?
– Иди-иди, - тихо прошипела всё ещё возмущённая женщина.
– До свидания, - помахал рукой он, она кивнула с физиономией «глаза б мои тебя не видели»:
– Ага, счастливо.
Он вышел из здания, быстро пошёл в сторону трамвайной остановки, я ускорил время и пролетал за ним весь день до ночи, потом следующий день, и следующий — открытка исчезла, в какой момент — я так и не понял.
Это бесило, выводило из себя, вопросы копились, а ответов не было, наоборот — в своих поисках я всё больше погрязал в непонятках. Эти два конспиратора улыбались друг другу и всё, они ни разу даже не остановились в коридоре и не подошли поздороваться. Я готов был рвать на себе волосы от негодования, но потом решил просто взять и спросить у Светки, дешевле выйдет.
***
Вернувшись в бассейн, я её не нашёл. Ладно, поищем. Включив ангел-навигатор, почувствовал её где-то очень далеко и полетел туда, приземлившись в светлой студии, в которой проходила фотосессия тощей, как щепка, дамы. Светка сидела на полу возле фотографа и печально наблюдала всю беготню вокруг модели, как её красят, причёсывают, поправляют складки одежды.
– О, привет, - она заметила меня и чуть улыбнулась, кивнула на модель, - нашла вот, любуюсь. Что-то пока не очень.
– Ясно, - я подошёл и сел рядом, - что ты ещё успела?
– Ой, много чего, - устало потянулась Светка.
– Где ты был так долго?
– Как долго?
– напрягся я. Она задумчиво стала загибать пальцы, потом решительно кивнула:
– Шесть раз по двадцать две минуты.
– Я округлил глаза, она улыбнулась, - ага, меня ровно в двенадцать двадцать две опять выкинуло в центральный зал арены, в те же самые двенадцать ровно. Я улетела, стала искать археологов, посмотрела на их работу, потом прошло время и меня опять выкинуло в Рио, и так постоянно. Странно, да?
– Офигенно, - поморщился я.
– А где ты ещё была?
– Смотрела, как добывают алмазы, потом смотрела на космонавтов, потом была на съёмках фильма в Голливуде.
– Она немного смущённо улыбнулась и отвела взгляд.
– И ещё раз посмотрела финал стометровки, раз уж я всё равно раз за разом там оказываюсь.
– А ты не думала, почему ты там оказываешься?
– нахмурился я.
– Может быть, у тебя там остались незаконченные дела?
– Олимпиада считается?
– недовольно закатила глаза Света.
– Это моё самое большое в мире незаконченное дело, но его я заканчивать и не собираюсь, мы уже всё решили — я не буду там выступать, я не хочу и не вижу смысла!
– Что ж ты дотянула до последнего?
– вздохнул я.
– Это же не случилось внезапно, да? Тебе же не прилетело письмо из Хогвардса «вы приглашаетесь на Олимпиаду», тебя не подняли по тревоге среди ночи и не впихнули в куртку сборной. Ты шла к этому, долго и упорно, а потом остановилась перед финишной чертой. Почему?
– Почему шла или почему остановилась?
– криво улыбнулась она.
– И то, и другое, - пожал плечами я.
Она нервно дёрнула щекой, стала рассматривать пол под ногами, чуть приподняла плечи и хохотнула:
– Если тебе нравятся такие аллегории... то я не бегун, я лошадь, - ещё одна кривая улыбка и короткий взгляд, после которого она опять стала рассматривать кроссовки.
– Лошадь никто не спрашивает, хочет ли она медаль, её седлают, прыгают сверху и лупят до самого финиша. И потом гордятся её достижениями, как своими, а она — просто орудие.
– Расскажи это кому-нибудь другому, - обличающе сложил руки на груди я, - кому-нибудь, кто не видел, как ты выступила на мире. Ты парила над залом, Свет, честно, я не поклонник всего этого вашего спорта и вообще далёк от эстетики одетого женского тела, но, блин... это было круто. Это было нереально красиво, я в жизни такого не видел, я смотрел это два раза и оба раза стоял как дебил с открытым ртом. И я готов поспорить ещё на пару крыльев — так выступить невозможно просто потому, что тебя заставили. Чтобы так выступить, надо хотеть так выступить. И ты хотела.
Она медленно выдохнула и опустила голову ещё ниже, дёрнула плечами, тихо сказала:
– Ну... ладно, да, на мире я выступала с удовольствием и я хотела победить. И я была уверена, что выиграю, даже несмотря на то, что весь клуб говорил, что я не потяну мир чисто психологически.
Я медленно кивнул, ожидая продолжения откровений и вспоминая слова тощей Юлиной тренерши «ей не светит олимпиада, вот увидишь».
– А почему они были так в этом уверены?
– осторожно спросил я, она криво улыбнулась и стала ковырять кроссовок пальцем:
– Потому что они все считают меня... недостаточно мотивированной. Команда меня не поддерживает, из друзей у меня только Алька, а она та ещё поддержка, - она закатила глаза и хмыкнула, - поддержка со знаком минус... Мама от меня требует только победы и она ни капли не сомневается, что у меня всё хорошо, что она отличный тренер и прекрасная мать. А остальные тренера даже со стороны видят, что проблемы есть и что они не дадут мне победить, даже при идеальной физической готовности.
– Но ты победила, - тихо сказал я, вкрадчиво улыбаясь.
– Ты смогла преодолеть напряжение, которое организовала тебе Алина, ты вышла на ковёр с радостью, ты захотела и ты победила, хотя в это никто не верил. Как тебе это удалось?
Она чуть улыбнулась и тут же поджала губы, пряча эту предательскую улыбку, коротко пожала плечами и стала ещё сосредоточеннее колупать кроссовок.
– Света, приём, - пропел я, толкая её плечом, - так как, а? Как тебе удалось настолько сильно захотеть победить?
– Она молчала, я выпрямился и шкодно шепнул, - не хочешь говорить — не надо. Я сам скажу.
– Она резко подняла на меня удивлённые глаза и я широко улыбнулся, наклонился к её уху и по-шпионски прошептал, - у тебя есть секрет. И зовут этот секрет Максим Дёмин.
– Она перестала улыбаться и отшатнулась от меня, я уже серьёзно попросил, - расскажи мне о нём.