Ангел с железными крыльями
Шрифт:
– Вы красивая, Варвара Тихоновна.
– Я…
Чисто инстинктивно я почувствовал, если прямо сейчас не удержу ее, то она просто развернется и уйдет.
– Хочу тебя. Сильно и страстно.
Эта фраза была единственной, что пришла мне сейчас в голову. Я замер в ожидании ее реакции, но женщина, услышав мои слова, только тихо ахнула и густо покраснела. Не давая ей опомниться, я обнял ее и впился ей в губы долгим, требовательным поцелуем. Она напряглась, упершись руками мне в грудь, но уже спустя минуту ее тело обмякло и губы ответили
– Господи. Что вы со мной делаете? Пожалейте…
В следующее мгновение наши губы слились в страстном поцелуе. Когда мы оторвались друг от друга, она тихо произнесла:
– Вы только не подумайте… Я не такая….
– Ничего не надо говорить.
Положив руку ей на грудь, я даже под плотной тканью почувствовал, как набухает сосок. Она попыталась отшатнуться, но я не дал. Спустя минуту короткий стон вырвался из ее пухлых губ, а уже в следующее мгновение, закинув руки мне на шею, она стала меня жарко целовать.
У меня не сразу все получилось, чем я немало удивил женщину, видно, ожидавшую от мужчины большего опыта в любовных играх, но когда после третьего раза, мокрая от пота, она откинулась на подушки, то в ее взоре читалось нечто похожее на восхищение. Мне хотелось еще. Жадно глядя на нагое тело, я стал гладить полную грудь. Наши глаза встретились.
– Саша. Сашенька, ненасытный ты мой, – повернувшись, она прижалась ко мне всем своим телом и тут же смутилась, почувствовав, как начало подниматься мое мужское естество.
В эту ночь мы так и не заснули. На следующий день я пытался найти ее и вскользь поинтересовался ее отсутствием, как мне вдруг сказали, что она здесь больше не работает, а вчера приходила в больницу, для того чтобы попрощаться, так как с санитарным поездом уезжает на фронт.
«Вон оно как. Жаль, конечно…»
Когда утром медсестра сказала, чтобы я явился к доктору Плотникову, у меня даже и тени сомнений не было, что разговор пойдет о выписке, но, как оказалось, интерес к моей особе был вызван совершенно другим обстоятельством.
– Сергей Александрович, здравствуйте! Гм! У меня к вам… скажем так, приватная беседа.
– Слушаю вас, Николай Никандрович.
– Дело в том, что я вас, голубчик, долго наблюдал. Дважды вас обследовали мои коллеги, которые пришли к тому же выводу, что и я: этого просто быть не может. Вчера мы собрали консилиум и спустя несколько часов пришли к единому мнению: мы не знаем, что с вами произошло. Это выходит за пределы наших знаний о человеческом мозге, Сергей Александрович. Гм! Правда, можно еще сказать и так: чудо, господа! Кстати, так заявил вчера на нашем совещании мой коллега, Тихомиров Валентин Владимирович. Он также сделал предложение пройти у него в клинике обследование…
– Извините, что перебиваю, но больше лежать не хочу!
Доктор понимающе покивал головой:
– Я ему так вчера и сказал. Собственно
– Это все?
– Да. Это все. Физически и умственно вы полностью здоровы, если можно так говорить о человеке, превосходящего силой троих людей.
– Почему троих?
– Тут у нас, рядом с воротами больницы, как-то телега застряла. Загородила проезд. Ни выехать, ни проехать. Послали на помощь вознице истопника и дворника. Стали втроем выталкивать телегу, а та – ни в никакую! Тут вы во дворе появились. Видно, сестра недоглядела, вот вы и отправились в свое очередное путешествие. Я как раз стоял у лестницы главного здания в ожидании извозчика и вдруг увидел вас. Сначала вы остановились и смотрели, а затем неожиданно подошли к телеге, отодвинули мужиков в сторону, после чего схватили ее за задок, подняли и переставили на другое место. Вот как! После этого случая как-то поинтересовался у вашей сестры, где вы взяли такую силушку, и она рассказала о вашем, с самого детства, увлечении французской борьбой, английским боксом и атлетической гимнастикой. Вот такой вы силач, Сергей Александрович!
Выйдя из кабинета Плотникова, я отправился к себе в палату, но стоило мне открыть дверь, как увидел сидящую на кровати сестру. Неожиданность заключались в том, что воспитанницы пансиона могли покидать его стены только в воскресенье, а сегодня был четверг.
«Что-то случилось? – я вгляделся в лицо девушки. Оно было взволнованным, бледным, но не заплаканным. – Значит, ничего страшного».
– Здравствуй, сестренка! Что случилось?
– Сережа! Мама прислала вчера письмо! Она хочет, чтобы я как можно быстрее приехала к ней!
– Зачем? У нее что-то со здоровьем?
Наташа отрицательно замотала головой, словно маленькая девочка, а потом тихо сказала:
– Она нашла мне жениха.
Ее слова поставили меня в тупик. Я смотрел в большие карие глаза девушки и просто не знал, что сказать. Это хорошо или плохо? Утешать или поздравлять?
– Гм. А… ты его знаешь?
– Познакомились в прошлом году, когда я приезжала на каникулы.
Она замолчала. Ее поведение совсем не походило на поведение прежней жизнерадостной разговорчивой девицы.
– Он что старый или уродливый?
– Ему тридцать три года. Он не уродливый. Обычное лицо.
Ее вид и голос говорили об одном: он ей не нравится.
– Гм. Так что прямо сейчас свадьба будет?
– Какой ты смешной, Сережа! Сначала будет помолвка, а уже потом свадьба! Ты что забыл: у меня выпуск только через четыре месяца! Я буду уже совсем взрослая! – она улыбнулась своим словам, но потом снова поскучнела.
– Так ты сейчас едешь на помолвку?
Сестра сделала несчастное лицо и сказала: