Ангел спецназначения
Шрифт:
Темп, заданный мной, абсолютно сбил ее с толку. А сейчас, когда возникла некоторая ясность, ей захотелось развлечься. Сказать, что, ее идея, пойти в ночной клуб вызвала у меня бурю восторга, будет гиперболой. Скрепя сердце, я примирился и дал себе слово не вмешиваться.
Заехав в салон Прада и уже без внутренних смятений, потратив на соответствующий мероприятию наряд две тысячи не рублей, она оставила машину на парковке возле гостиницы и отправилась в ночной клуб.
К миганию огней и грохоту музыки я привык быстро, а вот то, как вел себя окружающий народец, для меня оказалось в новинку.
– Старею, привычная мысль, неожиданно сменялась на другую.- Ты ведь уже не постареешь больше, так,что за ханжеские мысли. Пусть живут как хотят.- Я выключился, предоставив Ольге развлекаться со всем азартом молодости. Ночь пролетела незаметно, слегка перебрав коктейля, она чуть опьянела и перестала дичиться, заинтересовано поглядывающих на нее молодых людей. Ну это в моем понимании поглядывающих, то, как запросто они общались, вызывало легкую оторопь. Конечно много напускного, но аналогичные невинные позы и объятия в прежние времена могли стать поводом к вынужденному замужеству.
Подогретый спиртным, и не только, народ отвязывался по полной программе. Ближе к утру, хотя рев музыки не ослабел, азарт немного стих. И в этот момент из толпы появился высокий парень. Ольга узнала сынка мэтра, который заговорил с ней после второго тура, и с папашей которого она так неласково обошлась на третьем.- Ну что, соска?- Он схватил ее за ворот.
– Совсем офигела?- не стесняясь в выражениях наезжал перепитый сопляк.
– Убирайся.
– Ольга оттолкнула хама. Вернее, попыталась. Крепкая ладонь не сильно, но обидно ударила ее по лицу.
Заметив взгляд охранника, "золотой" мальчик склонился к ее уху и держа за прядь волос, притянул к себе.
– А ну пошли, Сейчас мы тебя воспитывать будем.Проведем устное внушение, - весело заржал он, обращаясь к нескольким приятелям. Танцующие усиленно делали вид, что это их не касается, не желая соваться в чужие разборки.
Прикрыв ее от камер слежения, они плотной группой двинулись к выходу.
Паника Ольги достигла предела. Ее сознание вновь, словно переживая события недельной давности, испывало жестокое потрясение.
– Спокойно, - поторопился я вмешаться.
– Оля, все будет хорошо, я с тобой. Ты хочешь им отомстить? На всякий случай осведомился я. Она молча кивнула головой.
Затащив ее в туалет, и выставив одного из приятелей на стреме, долговязый самоубийца замахнулся, норовя угодить в лицо.
"Ну вот, ты и напросился ", мстительно ухмыльнулся я, и развернулся заставив его невольно вывернуть руку, все еще стискивающую ворот кофточки, перенес вес на зафиксированный сустав и, повис на нем. От неестественного движения и легкого напряжения, кость не устояла и хрустнула в локте. Я только чуть наклонился вперед, а сила инерции завершила начатое действие. Звонко лопнув, сустав вывернулся в обратную сторону. То, что испытал неудачливый мститель, в принципе можно назвать шоком.
– Попросту говоря, казачок охренел. Болевой на локоть, я вам доложу, штука довольно противная. Он присел на кафельный пол, обхватил травмированную длань, пока еще здоровой рукой и мгновенно потерял интерес к выяснению отношений. Для закрепления воспитательного эффекта, я вернул сустав в исходное положение, несильно стукнув по баюкающей руке.
Хворый, теперь не только на голову, растянулся, потеряв сознание. "Трудно собирать выбитые зубы сломанными руками, вспомнилась детская шутка, поэтому зубы портить не стал.
– Для урока хватит, мы же не звери.
– Кто сказал, жестоко? А напомните мне, что хотели сотворить эти подонки с девочкой? Удар набитым кулаком, без вариантов, сломал бы нос, а при удачном раскладе и челюсть. Унижение, которое ей после суждено было испытать, тоже мало сочетается с принципами гуманизма. А в довершение, при попытке заявить на обидчиков, вероятнее всего именно ее, как лицо неместной национальности, приняла-бы питерская ментовка. Как умеют обходиться слуги закона с задержанными, рассказывать, надеюсь, излишне? "
Его спутников трогать было, в целом не за что, но воспитывать, так воспитывать. Поэтому, когда Ольга смущенно выскользнула из мужской комнаты, все трое мирно отдыхали в свободных позах. Нетерпеливо дожидающийся очереди, страж, с ходу получил острым каблучком в колено и вдогон дверью по лбу.А проходя мимо стоящего в дверях, и старательно изображающего слепоглухонемого, охранника, Ольга уже от себя врезала ему по уху. Не успев придержать руку, я отправил молодца в длительный нокдаун.
– Что за сволочи?
– Она в ярости пнула банку из под пива. Невозможно спокойно отдохнуть.
Уже на следующий день, без всякой подготовки, Ольга нырнула в мир шоу бизнеса. Она даже внешне переменилась. Общение со стилистами не прошло даром. Она стала свободнее, уверенней. К тому же наличие состояния позволило ей сохранить независимость, и обжилась она в музыкальном мире без особых проблем. Было несколько попыток со стороны Евгения Петровича, зазвать в койку, но она решила этот вопрос кардинально и без моей помощи. Пригрозив расторгнуть контракт в случае возобновления атак. Тем более, он похоже и сам не очень горел желанием, а предпринял демарш только ради поддержания традиции.
Постепенно начал формироваться сценический образ. Отобрав десяток песен, написанных не слишком известным, но способным композитором, она проработала их, и уже через неделю перебралась в студию. Запись шла не ходко, чего то не хватало. Сопровождение уже было готово, но вот вписать ее вокал с гитарным соло акомпаниментом не выходило. Звукорежиссеры настаивали на том, что бы писать один голос. Но Ольга уперлась. Что то ей подсказывало, без гитары эти песенки останутся просто секундным успехом, и мучилась, отыскивая нужное звучание. Я почти не вникал во все эти события. Мое сознание наблюдало за происходящим и только. Она жила своей жизнью, появились подружки. Беседы за жизнь, сплетни. В таких случаях я просто отключался, уходя в воспоминания, пожалуй, единственное, что у меня осталось. Память переносила туда, где я был еще жив. Иногда это были невеселые воспоминания, но их горечь сгладилась, осталась только возможность пережить случившееся снова и снова. Пролетел месяц. Диск уже был почти готов. Начали снимать клипы. Запустили на радио. Вышли первые комментарии. Пока оплаченые. Хотя неожиданно выяснилось, что ее песни понравились в первую очередь не молодежной тусовке, а людям стршего возраста, тридцать пять, сорок, вот тот диапазон на который их воздействие оказалось самым внушительным.