Ангел тьмы
Шрифт:
– Человек, страдающий подобным недугом, крайне подвержен постороннему влиянию – не важно, плохому или хорошему. Мэтью Дейли, например, имел весьма положительное воздействие на Софию в облике Лайзы Баринг. Во время моих встреч с мисс Баста она описывала их отношения как искреннюю любовь. Повстречай она мистера Дейли до первого убийства, а не после четвертого, я, как профессиональный психиатр, считаю, что никаких преступлений вообще бы не произошло.
Речь была прекрасной. И тем более трогательной, что Мэтт неприкрыто и не стыдясь плакал в инвалидном кресле. Но при взгляде на каменные лица присяжных стало ясно,
Неудивительно, что заключительная речь судьи Муньеса была построена на контрастах черного и белого и звучала настолько жестко, насколько позволял закон.
– Вопрос не в том, господа присяжные, были ли София Баста и Фрэнсис Манчини несчастны в детстве. Кроме того, вы не обязаны спрашивать себя, имели ли обвиняемые психологические проблемы. Вам ни к чему понимать их мотивы, их отношения или что-то, происходящее в этих извращенных умах, кроме одного: убили ли они этих четверых предумышленно? Если вы считаете именно так, значит, необходимо их осудить. Мы уже знаем, что Фрэнсис Манчини и София Баста совершили страшные преступления и были пойманы в тот момент, когда пытались убить еще одного человека. Призываю вас понять: если бы их не схватили, мистера Айшега уже не было бы в живых. И несмотря на его страстные чувства к мисс Баста, правда заключается в том, что мистеру Дейли тоже повезло выйти из всего этого живым. Если бы благодаря редкостной решимости директора Магуайра они не были пойманы, убийства продолжались бы, возможно, еще десять лет. Еще больше невинных мужчин распростились бы с жизнью при невообразимо кошмарных обстоятельствах, преданные и зарезанные женщиной, которую любили, и считавшие, что их любовь взаимна. Суд не услышал убедительных слов раскаяния от обоих ответчиков.
Здесь очень много говорили об их психическом состоянии, особенно о состоянии мисс Баста. В свете вышесказанного я обязан напомнить, что с точки зрения закона нет никакой разницы, считала ли она себя кем-то другим в то время, когда намеревалась убить очередного мужа. То же самое относится к мистеру Манчини. Если вы уверены, что такое намерение было, вы должны осудить преступников. А теперь можете удалиться для вынесения приговора. Всем встать.
Как только обвиняемых увели, публика начала расходиться. Дэнни обратился к Дэвиду и Мэтту:
– Могу я пригласить вас на ленч?
Айшег выглядел усталым, а белый как простыня Мэтт – тяжело больным. Его трясло, как в лихорадке.
– Нужно убираться с Беверли-Хиллз, пока не налетели репортеры.
– Спасибо, но не могу, – покачал головой Дэвид, собирая записи и засовывая в портфель. – Сегодня вечером лечу в Индию.
– До вынесения приговора? – изумился Мэтт.
– Ничего не поделаешь. Присяжные могут заседать не один день, а мне нужно вести дела.
– Вы действительно считаете, что они могут заседать несколько дней? – с надеждой спросил Мэтт. – То есть они ни в чем не уверены?
– Думаю, они абсолютно уверены, – вздохнул Дэвид. – Но им нужно совершить необходимые действия, чтобы взвесить все доказательства, вот и все. На одни замечания Бойса может уйти неделя!
Он пожал руку Магуайра, изо всех сил стараясь сдержать эмоции.
– Спасибо. Муньес сказал правду. Если бы не вы, я уже был бы мертв.
– Не за что. Уверены, что не хотите остаться на ленч?
– Абсолютно.
Дэвид вышел из здания суда, сел в ожидавший его лимузин с тонированными стеклами, при этом растолкав выкрикивавших вопросы репортеров, напоминавших гигантский рой оводов.
Мэтт Дейли ошеломленно смотрел ему вслед. Дэнни прекрасно знал это выражение после многочисленных встреч с жертвами жестоких преступлений. Мэтт был в шоке. Суд и стрессовая ситуация почти доконали его.
Дэнни стал толкать кресло к служебному, предназначенному только для полиции выходу.
– Пойдем, приятель. Я должен вытащить тебя отсюда.
Они поели в крохотной еврейской закусочной на Силверлейк, находящейся всего в шести милях от здания суда, но в целом мире – от мыльной оперы под названием «Азраил». Дэнни заказал сандвич с жареной говяжьей грудинкой и куриный суп с лапшой для Мэтта, а также кружку горячего сладкого кофе.
– Они хотят казнить ее, верно?
Дэнни отложил сандвич:
– Возможно. Да. Мне очень жаль, Мэтт.
– Это я виноват. – Слезы вновь заструились по щекам Мэтта, капая в суп. – Не начни я писать этот идиотский сценарий, не обратись к тебе, ее никогда бы не нашли.
– Неужели ты это всерьез? – ахнул Дэнни. – Если бы не ты, умирали бы люди. Ни в чем не повинные люди. Эту женщину нужно было остановить.
– Я мог бы это сделать. Ты слышал психиатра. Если бы мы с Лайзой ускользнули, как планировали, если бы добрались до Марокко и исчезли, Фрэнки не смог бы убивать без нее, а она и мухи не обидела бы, если бы не он.
– Может, так. А может, и нет. Вспомни, ты понятия не имел, что Лайза замешана в этих убийствах. Интересно, как бы ты отреагировал, если бы знал?
Мэтт не колебался.
– Я бы простил ее. Я бы понял.
– Она убила твоего отца, Мэтт. Поэтому ты и занялся этим делом. Эндрю Джейкс не заслужил такой смерти. Помнишь? Никто не заслуживает подобной смерти.
– Нет, – упрямо бросил Мэтт. – Это Манчини убил моего отца. Лайза запуталась. Она считала, что защищает сестру. И никогда не хотела, чтобы это произошло.
Очевидно, в уговорах не было смысла. Он не собирался убеждать Мэтта, да и сама эта тема болезненно волновала беднягу, а ведь именно этого Дэнни надеялся избежать, когда повез его на ленч. Поэтому он заговорил о другом:
– Как Клер?
– Хорошо. Только, полагаю, устала меня терпеть. Нелегко жить с братом-калекой, если у тебя двое детей и муж, о которых нужно заботиться.
– Она готова сделать для тебя все, – заметил Дэнни. – Даже я это вижу. Ты счастливчик.
«Да, счастливчик. Это как раз обо мне», – подумал Мэтт.
– Она считает, что мне необходим психотерапевт.
– А как считаешь ты?
– Какая разница? – пожал плечами Мэтт. – Если Лайза… если они…
Он задохнулся, не в силах продолжать, но Дэнни домыслил остальное. Если они казнят Софию, ему незачем будет жить.
Присяжные могли этого не знать, но они выносили приговор не двоим, а троим.
– Может, тебе следует вернуться к работе, Мэтт? Сделать этот чертов документальный фильм! Ведь у тебя достаточно материала, никто не изучил это дело лучше тебя. Сейчас люди умирают от желания узнать подробности. Ты можешь сделать целое состояние.