Ангел возмездия
Шрифт:
— Понятно. А как розыск этого Сивого идет?
— Практически нашли уже. Он в ЦРБ лежит, врачам заявил, что дрова колол, случайно по руке рубанул, вот они телефонограмку и не написали. За ним поехали мои ребята, должны уже вот-вот подвезти.
— Ладно, иди, работай, а с «МИРом» поаккуратней будь — видишь, как все поворачивается.
— Есть, товарищ полковник.
Сикорский вернулся в свой кабинет, серый и ободранный, как сама жизнь. Сколько времени не менялись столы и стулья — одному Богу известно. По крайней мере, никто из оперов замены не помнил. Хоть чайники появились, купленные на свои деньги, и заменили знаменитые бульбуляторы.
Брали в зоне зэки эбонитовый цилиндрик, делали на станке винтовую прорезь и наматывали спираль от утюга или электроплитки. Подсоединяли шнур и все — прибор готов. Опускали в стеклянную банку с водой, и при закипании приборчик издавал звуки, похожие на буль-буль, вот и нарекли одноименно.
Сикорский закурил сигарету, налил растворимого кофе, отдыхал до приезда ребят. Решил сам провести первый допрос, а потом уже сдать Сивого следакам.
Но ничего нового он не узнал, Сивый железно стоял на своем. Руку отрубил себе случайно, колол дрова, никакой BMW не крал и не видел и вообще — самый честный парень на деревне — это он.
«Может это и к лучшему, — рассуждал начальник УР, — пусть садят его за кражу и никаких новых дел, ни каких «МИРов» и их приборов».
Михась подошел к окну, открыл створку, выдувая сигаретный дым на улицу. Курил и думал. Кэт не только попросил, озадачил его, но и подкинул идейку. Нет, не идейку — идеющу! И как все просто! «Да-а, приходят же к кому-то в голову гениальные мысли. Целые институты мозга работают без передыха, — шептал потихоньку Михась, — и никому в этот самый мозг не пришла элементарная азбука. Создать луч-щупалец — ага, это вот тот самый проводочик и воздействовать на него уже чуть более сильным излучением».
В результате активируются определенные участки мозга и главное их межнейронные связи. Получается музыкант, писатель, художник, целитель… Кто-то сможет видеть сквозь стены, предугадывать события. В мозге заложена масса функций, которые человек еще практически никогда не использовал, не подошел к этому.
Вошла Татьяна, поцеловала его в щечку.
— Фу, накурил-то, как паровоз, даже окно с дымом не справляется, — она помахала немного рукой, разгоняя сизые облачка. — Все сейчас с курением борются, а ты, по-моему, еще больше коптить стал. На заводе, вроде бы, все нормально, — она глянула на пепельницу, — но, судя по количеству окурков, ты опять что-то задумал? Что за идеи посетили мою родную головушку?
Татьяна посмотрела прямо в его глаза, как бы стараясь узнать, понять, что он задумал в этот раз.
— Знаешь, Танюша, не мне — Кэту пришла великолепная идея. Гениальная идея! И вот я, как ты уже поняла, заразился ею.
Он затушил сигарету, отошел от окна и сел в кресло. Задумался немного, потом продолжил разговор:
— Оказывается, у Кэтвара с Мариной есть собственная заимка, домик и банька в лесу, далеко в тайге, на Лене. Помнишь, они рассказывали, как жили там целый год вдвоем? — Татьяна кивнула головой в знак согласия. — Как Кэт убил медведя голыми руками, как уничтожил стаю волков, сколько там ягод, грибов и кедрового ореха? Как вел разговор с кедровкой?
— Да, Коля, все помню, — она заулыбалась, — страшно было, когда он про медведя рассказывал и смешно про кедровку. До сих пор его выражение так и застряло в голове: «задницу кедровке надрать». И ведь надрал, — она откровенно рассмеялась.
— Вот, — поддакнул с улыбкой Михась, — а потом они еще со Стасом туда ездили, пожили около месяца, рыбку ловили и коптили. А Стас все не верил в начале, что Кэт может многое. И с медведем, и с волками, и с кедровками поговорить.
— С рысью еще побеседовать, — добавила Татьяна.
— Короче, Кэт предлагает нам с тобой отпуск в начале августа взять и махнуть к нему на заимку. Побыть там недельки три, отдохнуть, сил набраться, свежим кедровым воздухом подышать. А ты знаешь — он особенный, бактерицидный. Рыбку половить, мяска свежего покушать. Ягодки, грибочки… Как ты, Танюша?
Татьяна ответила, не раздумывая:
— Я, естественно, за! Но ты зубки-то мне не заговаривай. Полная пепельница окурков явно не из-за отпуска. Давай, выкладывай все начистоту.
Михась рассказал вкратце суть вопроса, смотрел на жену и ждал ее реакции. А она не торопилась с ответом, осмысливая сказанное. Налила себе кофе, попивала не спеша.
— Да-а-а, идея действительно заслуживает внимания…
— Нет, ты посмотри на нее, — сразу же перебил Михась, — идея заслуживает внимания. Не заслуживает, а гениальная идея! — возмутился он. — Мы с тобой, два доктора наук, не дотумкали до этого, а он, простой мужик, не ученый вовсе — и догадался.
— Ладно, Коля, не кипятись, чего разошелся то? — она с нежностью взглянула на мужа. — Ты хоть представляешь себе, какой это объем работы? Сколько исследований, экспериментов, сколько всего надо будет перелопатить? Сколько нервов и сил затратить?
— Да все я представляю, Таня, всю напряженку. Зато, какая радость нас ждет, какое счастье замаячит на горизонте. Это же наверняка нобелевка, как минимум. — Он обнял жену за плечи, прижал покрепче. — Ну, что? Поработаем?
Татьяна вздохнула глубоко и радостно.
— Поработаем, Коленька, поработаем. Давай, наметим основные пути, кто чем заниматься станет. Ты же в долгий ящик это откладывать не станешь, правильно?
— Правильно, — подтвердил Михась.
Татьяна посмотрела на него с лукавинкой.
— А чего ты мне тогда про отпуск целый роман наплел?
— Какой роман? — не понял Михась.
— Какой, какой? Обыкновенный, про отпуск не ты разве сейчас дифирамбы пел?
— Какие дифирамбы, Таня? Кэт, правда, предложил нам поехать к нему на заимку, отдохнуть всем вместе.
Михась пока не понимал, к чему клонит Татьяна.
— То, что Кэт предложил — я в этом и не сомневалась ни капли. Но вот поехать-то мы не сможем с тобой.
— Почему не сможем? Возьмем отпуск, сами себе хозяева, и поедем, — оправдывался Михась.