Ангел возмездия
Шрифт:
Николай вывалил улов в двухведерную кастрюлю, вся рыба не вошла, и с десяток крупных окуньков трепыхались на палубе.
— Ой! — воскликнула Лена. — Куда же я дену столько рыбы? Не съедим же…
Михась улыбнулся.
— Что не съедим — посолим, будем вялить на солнышке. Не зря же я с собой брал бидоны и веревку. Рыба копченая, вяленая, соленая, жареная, вареная — то бишь уха. Жарить и уху варить тебе. Солить, вялить и коптить — мне. Идет?
— Идет, — засмеялась Лена.
После завтрака Николай занялся чисткой рыбы. Ловко укладывая ее на досточку, он вспарывал брюхо острым ножом часто еще живой рыбе и смахивал кишки в тарелку, а рыбу в таз. Показывал Лене кровяной сгусток вдоль позвоночника
Лена вначале наблюдала за ним, удивлялась, как он не колется о плавники трепыхающихся окуней. Потом взяла нож и стала помогать, выбирая из кастрюли сорог и щук, не решаясь все же на живучих окуней. Молча слушала плавный рассказ и поражалась мысленно — откуда он все знает? Оказывается, в заливе водится только сорная рыба, он неглубокий и хорошо прогревается, а омуль и хариус не любят теплой воды. «Завтра поставлю сети подальше, и омулька поймаем», — пояснял наставительно он.
Лена слушала его, стараясь незаметно поглядывать на его лицо, видела и понимала, что он управляется с рыбой сноровистее и быстрее, думала про себя: «Какого мужика отхватила»! И не могла нарадоваться.
Покончив с чисткой, Николай выкинул кишки и головы чайкам, набрасывающимся на остатки с остервенелостью, и Лена поняла поговорку в полной мере: «налетели, как чайки». Головы рыбам Михась отрезал, поясняя, что станет вялить ее и лишняя приманка для мух не нужна. Потом он посолил рыбу в бидоне, закрыл герметично крышку, привязал веревку и бросил его за борт.
— Все, — вздохнул он. — Посолил круто, завтра можно будет уже вывешивать. На солнышке и ветре обыгают быстро, дней через десять можно подавать к пиву.
Лена вспомнила про пиво, нырнула в каюту, но не нашла его там. Михась, поняв, что она ищет, засмеялся.
— Все, тю-тю, нет пивка, уплыло, — разводил он руками перед ничего не понимающей Леной, потом подошел к борту и стал вытаскивать из воды привязанную веревку. На палубу поднялся плетеный мешок с банками. — Я сбросил их в воду, пока ты спала, зато сейчас можно хлебнуть холодненького. Бери, — Николай протянул пару банок «Пита» и остальные опять опустил в воду.
Лена не переставала удивляться его хозяйственности, редким словцам, которые он иногда произносил на местном наречии, слушала его журчащий говорок и любовалась загорелым телом.
Солнце припекало по-летнему, и Лена вытащила покрывало с подушками на палубу, улеглась с Михасем на воздухе, покуривая сигареты и попивая пиво. Размечталась, представляя, как он после Байкала ведет ее в ЗАГС, как радуются и одновременно завидуют ей ее подружки. Медовые денечки продлеваются еще на месяц после бракосочетания в городе. Можно, конечно, куда-нибудь поехать, но всю жизнь не проездишь, необходимо работать. Лена представила себя начальником юридического отдела крупного физического НИИ, ее вызывает директор, и она с улыбкой заходит к своему Коленьке, у которого идет совещание с зарубежными коллегами. Он просит ее просмотреть договор, она сначала целует его, потом читает бумаги и соглашается — ее Коленька всегда прав. Какая-нибудь ученая мымра смотрит на нее и завидует, непременно завидует — другого такого нет и не будет. И он ее муж!
Лена обняла его и пододвинулась так, чтобы он не мог видеть ее лица, ей хотелось еще помечтать, лежа рядом с любимым мужчиной, ощущая тепло тела и запах.
Постепенно мысли стали туманиться, всплыл и исчез образ таинственного и пугающего своим «донорством» заказчика. Он не назвал своего имени, не представился, но слово держал четко, и это беспокоило Лену больше всего.
Она задремала, и Михась это понял сразу, ее всегда выдавало ровное посапывание во сне. Он старался не шевелиться, пальцами перебирая ее прядь волос, знал,
Михась потянулся за пивом, но Лена не отпустила, обнимая и целуя всего. Пальцы разжались, и пиво покатилось по палубе. Лена приняла его… Николай, тяжело дыша, отдавал последние соки.
Приняв душ, они вновь вернулись на палубу, Михась отыскал укатившееся пиво и заменил его на холодное. Редки случаи, когда на Байкале в начале сентября можно загорать в какой-нибудь низинке без ветра, но погода дарила им эту возможность, и они наслаждались ею в полной мере. Попивая пиво, Николай заговорил о будущем, его приподнятое настроение стремилось обменяться с таким же. Вначале он заговорил о свадьбе как о непременном атрибуте их дальнейшей совместной жизни. Михась хотел жить в зарегистрированном браке и предложил два варианта его осуществления. Они регистрируются не торжественно и в тот же день отмечают свадьбу с друзьями и близкими по полной программе. Практически это можно организовать сразу, не выжидая назначенного часа, и невеста обязательно наденет подвенечное платье. В другом варианте придется ждать месяца два для торжественной церемонии. Все упиралось во время, Николай не хотел ждать так долго.
Лена согласилась с ним, обрадовалась и оценила его стремление, внося маленькую поправку — не сумеем договориться на торжественную свадьбу сразу — регистрируемся не торжественно. И обязательно венчаемся в церкви, чему крещеный Михась не возражал.
Достав еще пива и сблизив шезлонги, они еще долго обсуждали детали — кого из гостей пригласить, где жить и где работать. Этот вопрос волновал их существенно — семья должна иметь источник дохода, и они увлеченно принялись за его обсуждение, сразу же отложив на крайний случай возможность Михася работать за границей, куда его приглашали всегда и где бы они не испытывали материальных проблем.
Вспоминая разговор с неведомым заказчиком, Лена предложила обсудить тему создания своей фирмы, взваливая на плечи Николая выбор отрасли и направления. Михась серьезно задумался, работать на чужого дядю ему тоже не хотелось, как и работать за гроши в каком-нибудь НИИ. Лена — юрист и сможет работать в любой фирме, значит, выбор за ним, и выбор необходимо сделать правильным: работа должна нравиться, быть по душе и приносить доход.
Но что может он, Михась, всю жизнь отдавший науке, не имеющий никогда денег, добившийся в конце концов серьезных результатов и изгнанный бездарями с портфелями именно из-за них? Его голова истребована за бугром, в России она не нужна правящим ученым-эгоистам и подонкам, нужна лишь самой России, ее народу, который ничего не решает.
Николай лихорадочно прокручивал в голове различные варианты и отвергал их, ничего путного не приходило на ум. Он не умел ничего производить, торговать, перекупать и продавать, делать деньги из ничего, ничего и не давая взамен. Но он крупный ученый-физик и мог изготавливать приборы, которые были бы востребованы обществом. Нужна лаборатория-мастерская, но тут же возникал и извечный вопрос — для нее нужны деньги. Михась последовательно поделился своими мыслями с Леной.
Ее заливистый смех заразил и его, и они уже вместе хохотали, представляя, как Михась стоит за прилавком и зазывает клиентов. А в конце рабочего дня, подсчитав прибыль, кричит, как тот петух-наркоман из рекламы: «ха-ра-шо-о»!