Ангел желания
Шрифт:
– Ты точно заболела. Говорят, что сумасшествие не заразно, но я готова поспорить. С чего ты взяла эти глупости?
– Все очень просто, если бы не я, Генри никогда бы не поехал в Шотландию, не велел бы меня выкрасть и тем самым не развязал бы войну вместо заключения мира. Не захватил бы Йена в плен, где его пытали, это я во всем виновата. У меня не хватает смелости предстать перед ним лично, я не смогу смотреть в его глаза, если в них будет читаться ненависть, лучше уйду до того, как ему придется меня изгнать.
– Наверное это у тебя из-за беременности мозги перевернулись. Я слышала, как о таком Мораг говорила, подобное случается, не часто и не в таком виде как у тебя, но бывает.
– Да при чем здесь это?
– А при том, что там, позади нас, в повозке едет женщина, убившая жену моего брата и его маленькую дочку, а потом попытавшаяся убить и тебя. Она пошла на сговор с врагом и выдала ему тебя, обставив все это как нападение другого клана и сорвала мирное соглашение, в чем я
– И какая же? – робко спросила девушка.
– Он посадит тебя в вашу комнату и запрет ее снаружи, чтобы ты не смогла больше сбежать из дома, и он всегда знал где его жена, а потом устроит тебе славную головомойку, чтобы мозги прочистились!
– Ты просто любишь меня, вот и говоришь так, чтобы я успокоилась.
– Знаешь, не в этот раз, ты действительно довела меня. Я и правда люблю тебя, и считаю своей сестрой, и твои действия это постоянно подтверждают. Но сейчас ты несешь такую ересь, за которую тебя можно сжечь на костре, без суда и присяжных! Мой брат любит тебя! Он любит так, как никогда не любил ни одну женщину, даже Ислу, царствие ей небесное. Но теперь он будет любить тебя еще больше, ты наш маленький воин, тебя давно так называют все в клане. Сначала за то, что ты могла задрать голову и злобно глазеть на Йена, когда он возвышался над тобой. Мужчины прячутся от этого взгляда, а ты нет. За то, как ты заставила отдать тебе этого коня, да еще и ездить на нем верхом. Как потом ты одним нежным взглядом одерживаешь над ним победу, а после твоего побега, это прозвище только сильнее укрепилось за тобой, уже заслуженно. Теперь, наверное, тебя будут так звать уже в открытую, как признак глубокого уважения и благодарности, ведь именно ты спасла их всех. Если бы ты не отправилась к Броукинам, замок бы пал, я знаю, что братья были далеко от дома и не успели бы приехать на его защиту. Йена бы убили, как и всех наших людей. Все благодарны тебе. Самолюбие брата, наверное, будет уязвлено, но он с этим справится, покричит на тебя денек, подержит под замком недолго, пару лет, может даже меньше, но он будет несказанно счастлив, что ты вернешься к нему.
Когда Давина закончила свою пламенную речь, страхи уже не так сильно сжимали сердце девушки, тонкий лучик надежды пробился сквозь стену ужаса. За разговором обе даже не заметили, что все остальные притихли, а Рэф подъехал ближе и все услышал.
– Полностью согласен с Давиной, с каждым ее словом, – произнес он, чем напугал обеих женщин, слишком сильно ушедших в свои мысли.
– Господи, Рэф! У меня чуть сердце не остановилось, нельзя же так подкрадываться, – выговорила Давина.
– Подкрадываться? Да я шумел, как только мог, я не виноват, что у вас головы забиты такой глупостью, что вы даже моего приближения не услышали. А если бы это были враги?
– Здесь нет врагов, только друзья. Мы уже давно на землях МакГейри, да и ты раньше меня услышишь приближение посторонних, – улыбнулась ему Давина.
– Это да, но все равно, не стоит терять бдительности. А что касается тебя, девочка, то послушай меня – твой муж счастливый человек, он это знает и благодарен тебе за каждый миг счастья, который ты ему даришь. Он очень долго тебя ждал, сам не догадывался об этом, но как только вытащил тогда из воды и первый раз взглянул, понял, что нашел. Ты тогда на секунду пришла в себя и открыла глаза, а у Йена было такое ошарашенное лицо, как будто ему в спину топор воткнули. Так что не сомневайся в нем, не обижай его этим.
– Ты такой хороший, Рэф, – сказала Натали, чем явно смутила старого шотландца.
– Может и так, но я все равно не дал бы тебе сбежать, ты жена моего лэрда, и я приволок бы тебя к нему, даже за волосы, – после этих слов он пришпорил коня и поехал впереди колонны. Девушки переглянулись и постарались скрыть смех за ложным приступом кашля.
После этого разговора Натали немного пришла в себя и вечером, когда они укладывались спать, пододвинувшись к Давине тихо спросила:
– Сегодня ты не прогонишь меня спать к Пегасу?
– Нет, – засмеялась девушка, – но клянусь, пахнем мы не лучше наших лошадей.
Утро было пасмурным, темные тучи затянули небо, обещая к вечеру метель. Сильно похолодало и девушки под утро сплелись в один клубок, согревая друг друга. Но, невзирая на погоду, все были в радостном предвкушении возвращения домой.
Натали не ломала руки и не терзала больше себя сомнениями, она любила мужа и что бы ни случилось, предпочла встретить плохие новости лицом к лицу, чем прятаться от них. Самая страшная кара – это никогда больше не видеть любимого человека, не иметь возможности показать ему младенца, что растет в ее чреве. Твердо уверившись в правильности своих решений и поступков, девушка бросила взгляд с холма. Дорога вилась черной лентой по его склону в долину, там огибала быстрый ручеек, долго сопровождала его русло и наконец, перешагивала через него таким же как сама, черным каменным мостом. Горбатый мост из потемневшего от воды и времени песчаника смотрелся очень живописно, как будто она глядела на картину неизвестного художника. Даже тяжелое низкое небо делало пожухлую траву чуть темнее, а лес гуще и загадочнее. Где-то рядом была граница земель МакАрок и глядя на это великолепие, девушка положила руку на свой слегка округлившийся живот, и прошептала: когда-нибудь все это будет твоим, мой маленький, ты будешь лэрд, как твой отец.
– Сколько нам осталось? – спросила Натали.
– Если поторопимся, к обеду уже будем дома, – ответил Рэф.
– А где проходит граница наших земель?
– Вон та полоса леса.
– Тогда давайте поторопимся, я очень хочу вернуться домой, – уверенно произнесла она.
– Вот эти слова ласкают мой слух, – прокричал Рэф, – давайте ребята, нам уже немного осталось, а в награду нас ждет теплый очаг, вкусная еда и мягкая кровать.
– С каких это пор тебе стала жестка наша земля, не вкусна еда и холоден ветер, может быть, ты стареешь, Рэф? – начали подначивать его воины Броукина.
– Вы еще слишком молоды и не можете по достоинству оценить такую жизнь, вот доживете до моих седин, тогда посмотрим, как запоете.
– Так уж и седин! О твоих подвигах на поле боя действительно слагают легенды, но они еще очень молодые.
Так, за дружеской перебранкой, они начали спускаться с холма, за веселым гомонов голосов и журчанием реки Натали отпустила остатки своих сомнений и была просто счастлива. Единственное, что омрачало ее существование теперь, это клетка с заключенной в ней женщиной. Но она старалась не думать об этом, эту проблему нужно будет решать Йену и помешать ему в этом девушка не смела. Ее муж заслуживал знать правду о событиях той ночи, которая до сих пор терзает его. Под влиянием таких мыслей Натали вспомнила, что еще вчера хотела задать один вопрос.
– Давина, – окликнула она золовку.
– Да.
– Ты вчера очень странно выразилась насчет сорванного мирного договора, что ты имела введу?
– Понимаешь, если бы мы заключили мир, то сейчас Нейл был бы уже женат на дочери Морейя, а я бы навсегда лишилась его, – сказала она, зардевшись.
– Тогда я тоже рада, что мы не заключили мир раньше, – улыбнулась ей в ответ сестра.
Как причудлива жизнь, подумала Натали. Еще совсем недавно она жила с отцом во Франции, училась, вела хозяйство, гуляла с подругами и самым страшным событием в ее жизни был бездомный щенок, которого она забрала с улицы и определила жить на кухне. А теперь это не жизнь, а кавардак какой-то. Кораблекрушение, замужество, похищение, предательство дяди, побег, война и вот теперь она, беременная, возвращается в дом к мужу просить прощения за то, что спасла ему жизнь. Если бы ее подруги и могли узнать обо всех приключениях, выпавших ей на долю, то после услышанного, потеряли бы сознание. А уж если бы узнали, что она вышла замуж за шотландского лэрда, наверное, вообще не пришли бы в себя. Хотя все самое интересное случилось как раз позже, в этой их самоубийственной поездке. Как они уцелели, как чудом спаслась Давина, как она чуть не убила человека, а сестра все-таки убила его, все это было как во сне. Будто еще немного и можно будет проснуться, а потом рассказать подружкам, какой удивительный сон ей приснился. Но этого не будет, ничего подобного не могло присниться, жизнь оказалась намного причудливее сна. Ни в одной фантазии Натали не смогла бы до этого додуматься, а сейчас не знает, как выбраться из калейдоскопа событий, который закружил ее и стремительно куда-то уносит. Жизнь во Франции была веселая, по большей части, беззаботная. Все трудности она фактически придумывала себе сама, чтобы проверить характер. Здесь же ее характер подвергается ежедневным испытаниям, и девушка не знает, как это прекратить. Пока она выздоравливала после кораблекрушения, а дядя не знал где она и что с ней случилось, все было хорошо. Но его злость и интриги довели девушку до необходимости предать собственную родню, а именно это она и сделала, отправившись к Морею за помощью. Она предпочла надежду на освобождение мужа семейным узам. Они с дядей никогда не были близки и редко встречались до того момента, как он увидел ее уже взрослую и обзавелся навязчивой идеей выдать замуж за своего сына. Да, сейчас над этим можно только посмеяться. Можно назвать это блажью, но раньше ей не надо было бороться за свою жизнь, она просто не хотела, чтобы ей распоряжался чужой, неприятный ей человек. Если бы она не встретила Йена, возможно со временем ей пришлось бы выйти замуж за это ничтожество. Натали даже передернула плечами от одной мысли, что могла лечь с ним в постель. Что это не Йен будет целовать и ласкать ее, что это не его ребенок будет жить у нее под сердцем. Нет, конечно этого бы никогда не случилось, и будь она хоть тысячу раз эгоистка, а поступить по-другому просто невозможно. Только не сейчас, когда рядом есть мужчина, за которого она готова отдать все на свете. От этой мысли, у нее потеплело на душе. У нее есть ее мужчина, отец ее ребенка, как это замечательно и как это правильно!