Ангел

Блейн Брук

— Этого ты хотел? — уточнил я, сцепив пальцы у него на затылке. — И ты уверен? Потому что если нет, ты должен сказать мне прямо сейчас…

Вайпер заткнул меня, припадая губами к моему рту. Я мигом открылся для него, продолжив тот поцелуй, который прервали вопли и аплодисменты. Он двигал языком синхронно с моим. Ощутив его вкус, я застонал. Четыре дня без него и этого пленительного рта были бесконечно долгими. Никогда не думал, что можно хотеть кого-то настолько сильно. Но чего совсем не ожидал, что Вайпер будет хотеть меня в ответ с той же силой. Я верил — в итоге все

его протесты против отношений победят, несмотря на то, что видел, как он относится ко мне. Ему не нужно было произносить вслух — я чувствовал.

Но это? Публичное признание и демонстрация себя, нас? Последнее, что я от него ожидал. Только одна мысль об этом ускоряла мой пульс. А другая мысль заставила оторваться от его рта.

Дыхание стало быстрым и тяжелым.

— Черт… Вайпер, мы все испортили?

Он приподнял бровь.

— Повтори еще раз?

— Ну, знаешь, вечеринка, наши контракты… группа. Ты всегда говорил: «Мы не можем быть вместе, потому что это разрушит «Падшего Ангела». Но теперь все узнают…

— Ш-ш-ш, — оборвал меня Вайпер и приложил палец к моим губам. — Это неважно.

— Но…

— Слушай, у нас могут быть проблемы. Я не собираюсь подслащивать пилюлю. Но ты стоишь этого. То, что у нас есть… это стоит того, Ангел. Что бы ни случилось.

Я тяжело сглотнул, почувствовав жжение в глазах. Шанс быть с Вайпером мог изменить все, и вот где мы оказались, несмотря на последствия — выбрали друг друга.

Охренеть.

ГЛАВА 2

ВАЙПЕР

Сидя на заднем сиденье машины и держа ладонь Хейло в своей руке, я удивлялся — никогда и ни в чем я не был так уверен, как в мужчине рядом со мной. Я приехал на вечеринку по поводу старта нашего мирового турне «Искушение» с одной целью: найти Хейло и сказать ему, как мне жаль. Но увидев его, понял — этого будет мало. Простое извинение не передаст и толику страданий, которые я испытал в последние несколько дней без Хейло — в моем доме, постели, моей жизни. И когда слова: «Я люблю тебя» сорвались с языка — они были самыми правильными.

— Ты тоже этого стоишь, ты же знаешь? — произнес Хейло, заправляя волосы мне за уши и склоняясь к моим губам. — Боже, не могу поверить, что это действительно происходит.

Я обнял его за талию и прижал к себе изо всех сил. Волосы Хейло упали вперед, отгородив нас от остального мира.

— Мы оба, Ангел. Поверь мне.

Хейло хмыкнул, заразив меня своей улыбкой.

— О, я знаю, что ты охренительно удивил самого себя. Не говоря уже о парнях.

Я прикусил нижнюю губу Хейло и, услышав его стон, всосал ее в рот. Он подался ко мне, издав прекрасный звук, похожий на урчание. Наконец Ангел оторвался от моих губ, уткнулся своим лбом в мой и закрыл глаза.

Его дыхание успокоилось, и тишина снова окутала нас. Я погладил спину Хейло и прошептал:

— Мне так чертовски жаль, что я причинил тебе боль.

Хейло открыл глаза и сосредоточился на моих. Затем покачал головой.

— Все нормально. Я…

— Все ненормально, — перебил я. — Как я себя вел?

Что говорил? Ничего из этого ненормально, Ангел. И ничего из этого не является правдой. Я понятия, блядь, не имею, что делаю тут. Но мне жаль, что я причинил тебе боль. Это было — и остается — последним, что я хотел бы сделать.

Хейло откинулся назад и, прищурившись, взглянул на меня. Его нижняя губа опухла, и я не смог удержаться, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к ней большим пальцем.

— Мы оба сделали и сказали слова, которые не должны были. — Хейло вдохнул и резко выдохнул. — Слова, которые на самом деле не имели в виду. Но ты знаешь, какая лучшая часть в том, чтобы бороться с тем, кого любишь?

— Нет, я новичок в этом, забыл? Понятия не имею!

Хейло засмеялся, и я стиснул его крепче.

— Лучшая часть в том — помимо действительно серьезных вещей, — что я все еще буду здесь, когда ты остынешь. Когда ты подумаешь и решишь, что был не прав, и я — лучшее, что с тобой случалось.

Я расхохотался.

— А, так вот, как это работает? Я всегда лажаю, а ты всегда прощаешь меня.

Хейло поджал губы, делая вид, будто бы обдумывает эту мысль, но прежде, чем он сумел сказать хоть слово, я одним движением пересадил его с собственных колен на сиденье и навис над ним.

— Я люблю тебя, — повторил на этот раз только для Ангела, только ему и потому что хотел этого.

— Я тоже тебя люблю.

Хейло пробежал пальцами по моей щеке к подбородку. А я все еще пытался распознать атаковавшие меня эмоции и посмотрел в его прекрасные глаза. Но прежде, чем ответил, машина остановилась, и водитель сообщил о нашем прибытии.

Мы неохотно разъединились и выбрались из машины. По пути к частному лифту снова переплели пальцы, а затем в тишине поднялись наверх. Наше «я люблю тебя» на заднем сиденье машины погрузило нас в момент блаженства, и как только лифт достиг верхнего этажа, а его створки разъехались в стороны, Хейло вернулся назад в мои объятия.

Он зарылся пальцами в мои волосы, и мы вновь слились в поцелуе. Я вывел его из лифта туда, где в последние дни без него было слишком одиноко и пусто. Один из нас застонал, а, возможно, оба, и мы вцепились в пиджаки друг друга. Сняли их и, когда те упали на пол, потянулись к рубашкам. Мы так сминали материал в неуклюжей попытке стать ближе, что несколько пуговиц отлетели и покатились по деревянному полу. Я усмехнулся напротив губ Хейло и посмотрел вниз на свою разорванную рубашку.

— Боже, Ангел. Ты торопишься что ли?

Хейло провел языком по губам и погладил мой обнаженный торс, а затем сцепил руки у меня за шеей.

— Это были долгие четыре дня.

Я схватил его за задницу и прижал к себе.

— Да, блядь, были, — рыкнул я и, наклонившись, зарылся носом в золотые кудри возле его уха. — Скучал по тебе чертовски сильно.

— М-м-м, — Хейло склонил голову на бок. — Я тоже.

— Я был таким жалким. Не вылезал из кровати неделю с твоей футболкой, чтобы не забыть запах, — признался я.

Хейло стянул с себя черную рубашку, а я выхватил ее у него из рук, поднес к носу и вдохнул.