Ангел
Шрифт:
Пожалуй, мне стоило так же подумать и о себе. Об уместности собственного присутствия в этих местах. И о местах, что находятся гораздо дальше этих лесов. Где воздух чист и свеж. «Где природа тиха и невинна»…
Короче, я вдруг подумал о своём быстром и полном отсутствии здесь!
Этих горемык ножа и кинжала рано или поздно найдут, не по следам, так по запаху, и тогда полиция захочет побеседовать с тем, кто уложил «поспать» эти шесть неслабых тел. Криминалист даст нужное заключение, и перед оперативниками встанет та ещё задача: поговорить «по душам» с (цитирую)
По округе обязательно начнутся тщательнейшие поиски. Любознательность присуща некоторым полицейским даже поболе, чем сусликам. А нюхом такие индивидуумы ничем не уступят свинье, отыскивающей дефицитные ныне трюфели.
И тогда окажется, что не так уж сильно спрятан в роще мой домик. Про него всё-таки вспомнят. Придут, вытрут вежливо ноги о половичок и застучат деликатно в дверку.
И мне что-то не хочется удивлять следователей и «оперов» собственной персоной, сидящей на печке с видом «я только что вошёл, поспал, и ничего про себя не знаю».
Мало того, что я сам по себе, мягко говоря, необычен, так при мне ещё немало «интересных» вещей. А тут ещё кто-нибудь невзначай вспомнит приметы «огромного парня», вроде как проходящего по другим нашумевшим эпизодам в городках Долины…
Какая-нибудь дотошная гнида достанет из пиджачка рулетку и захочет поиграть в плотника, чтобы узнать мою «длину», да чтобы сравнить с анализом видеозаписи…
И тогда окажется, что у меня ведь ни документов, ни прошлого, ни настоящего…, а на руках — наверняка ведь ряд преступлений!
Ого!!! Заранее предвижу хитроватый взгляд какого-нибудь начальника участка. Уж навесят на меня всё, что не раскрыли за последние триста-пятьсот лет. Перспектива ещё та!
Меня наверняка же захотят картинно «задержать». Мол, «до выяснения обстоятельств»…
А я отродясь не имею привычки подчиняться подобным глупостям… Помню почему-то это ещё из той жизни…
Тогда в меня сперва в меня полетят глупые пули. Потом вслед за ними поскачут по окровавленным полам головы…
И тогда мои собственные недавние мысли относительно «полезности постоянных контактов и развития всестороннего взаимодействия с полицией» станут явью.
Уж чего-чего, а этого мне только и не доставало…
В любом случае, может статься и так, что сперва «фараоны» наткнутся на меня, а уж потом вспомнят и о тех, за кем они так увлечённо гнались изначально.
С чего-то я был уверен, что моя персона, со всеми своими «странностями», заинтересует их куда больше, чем явная бесперспективность скачек по ночным горам за шайкой рядовых супостатов. Я — своего рода сенсация и безо всего такого.
А если к этому присовокупить мои «преступные наклонности»… Да за одно только моё фото на лагерном стенде можно из курсанта академии взлететь до генерала!
Ни тот, ни другой вариант, ни ещё какой неблагоприятный исход меня не устраивали. Поэтому я мысленно похвалил себя за правильность сделанных выводов и ещё более ускорил шаг…
Избавившись от своего «сонма мёртвых», я влетел в избушку и начал свои торопливые сборы. Особого барахла у меня не было, разве что увесистый свёрток и кое-какие личные вещи. Ах, да, ещё и «кошелёк» в форме вместительной спортивной сумки. Вот и весь «багаж». Собираясь в любую дорогу, возьмите с собою главное — увесистый бумажник. В нём вы всегда найдёте всё, что необходимо в путешествии — от зубочисток до свежего костюма и самолёта. Это первая заповедь Путешественника.
Машину я завёл загодя. Теперь она негромко тарахтела далеко за двором, отравляя окрестности выхлопными газами. Думаю, лес это как-нибудь переживёт. А вот оставить после себя запахи свежей соляры, значит, дать полиции наколку, что я смылся только что и нахожусь совсем недалеко. Думаю, они весьма обрадуются и надавят на газ.
Ввиду этих обстоятельств я разогревал авто не в сарае, а на улице, причём вытолкав её далеко за пределы участка, на котором стоял домик.
Скорее всего, на дорогах будут облавы и обыски, и машины станут останавливать пачками. Дорожная полиция заморится махать жезлами.
Так что мне нужно будет переть по бездорожью, аки разъяренному слону по саванне.
Хорошо, что я благоразумно и загодя подготовил джип к подобным «гонкам». Запас горючего позволял пересечь страну безо всяких проблем. Два запасных колеса, наборы «сухих пайков», достаточное количество воды и всякой украденной недавно мелочи делали путешествие по максимуму автономным.
На крайний случай, напугаю по дороге ещё пару-тройку злачных мест, нокаутирую несколько ретивых или флегматичных граждан и разживусь необходимым, пока «хранители сокровищ» будут в отключке.
Уж не знаю, дурак я или нет, но в дальнейшем я собирался платить за украденное в валюте. Скорее всего, именно на эти цели я и обчистил банк. Похоже, что это во мне говорила совесть. Предприниматель не должен страдать из-за моего неуёмного аппетита. Пусть уж за все мои удовольствия платят банки. У них денег всё равно куры не клюют. Заплатить в открытую я не в состоянии, так что пусть уж всё выглядит, как эдакое «робингудство».
Что поделать, таковы реалии моего существования.
Сейчас я ничем не отличался от любого из бандитов, ударившегося после совершения преступления в бега. Правда, наши с ними цели были несколько разные. Что-то оставалось ещё неясным и по поводу задач, но я по-прежнему был преисполнен в этом плане нездорового энтузиазма.
Уж кого-кого, а меня явно найдут, чем занять, чтобы не пришлось заскучать и бесславно закиснуть в праздности и лени!
…Дорога просто издевалась над моими водительскими навыками. Она петляла, крутилась, вздыбливалась и ныряла сама под себя, вообще, выворачивалась наизнанку, будто ей дали отдельное задание ушатать меня до состояния риз.
Надо сказать, ей это почти удавалось. Потому я, как мог, утешал себя ранним завтраком, а точнее, попытками ухватить кусочек пищи, лишь в те краткие мгновения, когда эта проклятая козья тропа на несколько секунд принимала более-менее пристойнее, то есть прямое, направление.