Ангел
Шрифт:
Старик уставился на Марта и подвигал губами, будто едва удерживал попавшую в рот беспокойную муху. Март вздохнул, развязал пояс, скинул козью шкуру. Считанные часы назад он и представить не мог, что будет вылезать из неё с такой неохотой.
– Это тоже снимай, – показал Магуш на куртку, – наверняка порвёшь. Или, чего хуже, застрянешь…
Подсвечивая себе факелом, Март склонился над пещерой – хотя бы примерно представить, что ждёт его там. И поёжился: лаз был слишком узким, не позволяя толком разглядеть хоть что-то, да и жидковатый свет быстро терялся, не достигая дна каменной кишки. А может, и не
– А если… позвать? – с затаённой надеждой обернулся Март к старику – тот, деловито пыхтя, обвязывал щиколотку юноши верёвкой, другой конец которой вручил Малику.
– Кого позвать? – не понял маг. – А-а, пастуха, что ль? Ну да… Точно, точно… – и заскрипел натужно, изо всех своих птичьих сил затягивая узел: – Уж это… ых-х… обязательно…
Закончив, он отдышался и утёр со лба несуществующий пот. Подёргал верёвку, проверяя связку на крепость, при этом нимало не жалея охваченной петлёй Мартовой ноги.
– Это уж обязательно… – повторил удовлетворённо. – Вот проберёшься поглубже – и сразу начинай звать! «Максуд» – запомнил? Максу-у-д! – тихо прогудел он, раструбом приложив ладони ко рту. – Вот так. Когда потерянный услышит зов, он спросит: «Кто зовёт?» Тогда ты…
– Да какая ему разница, кто явился его спасать?! – нервно отрезал Март: неприятное чувство уже облизывало ознобом спину, колючей ватой набивало ноги…
– Ну откуда же Максуд узнает, что ты пришёл помочь? – искренне удивился старик, и Март, глядя в его наивные глаза, отчего-то почувствовал стыд. – Он ведь тебя не увидит даже – в темноте-то! И что он должен думать? А может, ты и не человек вовсе и намерения у тебя… э-э… нечеловеческие? А? Во-о-т! Посему слушай, что тебе говорят, и не перечь! – маг сердито продирижировал указательным пальцем. – Хэ-м-м… О чём я? – и озабоченно поскрёб в затылке. – Ах, да! На вопрос «кто зовёт?» ты должен ответить: «Аваз».
– Аваз? Чем плохо моё настоящее имя?
– Ну чудной ты человек! – старик взмахнул руками и тут же бросил их, хлопнув себя по бокам, словно вконец обессиленная долговязая птица уронила лишённые перьев крылья. – Ты не обижайся, парень, но в наших краях и собаку твоим именем не назовут! Потерянный услышит это твоё «Ма-а-а-гхр-р-рпт!» – да от страха заберётся ещё глубже! Ищи-свищи потом! Понял, нет?
Март пожал плечами, но препираться не стал: может, и правда его имя у местных племён звучит несколько неблагозвучно?
– Хэ-м-м… Знаешь-ка что?.. Хэ-х-х… – повздыхал Магуш. – Ты слишком нервничаешь. «Пещера! Ух-х! Глубоко, темно, страшно!» Хэ-х-х… Боюсь, забудешь всё, что я тебе сказал. Надо бы подстраховаться…
Он взглядом поискал под ногами, обернулся вокруг себя и, снова оказавшись лицом к Марту, приметил его окровавленную ладонь.
– Ага! Дай-ка руку… Видишь ли, у нас, магов, существует особый приём: если хочешь что-то хорошенько запомнить – запиши, – пояснил с усмешкой в ответ на недоуменный взгляд – и со всех сил сдавил своими деревянными клешнями повреждённую кисть!
Искры в глазах едва утихли, а малость, видно, потерявший в ночи связь с реальностью учитель-маг, раскрыв многострадальную ладонь бедолаги-хербеда, ткнул пальцем в скопившуюся там лужицу крови. Март зашипел от боли.
– Тихо, тихо… Чем-то ведь надо сделать надпись… – и, мокая палец в красную жижу, маг принялся чертить что-то у Марта на лбу: – Теперь… м-м-м… ага… захочешь – не забудешь!
А Март только морщился и терпел. Даже не стал спрашивать, какой смысл в шпаргалке, которую не можешь увидеть: сил на возражения просто не было.
– Ну что ж… – маг закончил с рисованием и многозначительно посмотрел в сторону пещеры.
Март, нехотя, но будто что-то помимо воли тянуло его взгляд невидимой нитью, повернулся к зияющей возле поверженного валуна чёрной дыре. Во рту пересохло. Его совершенно не вдохновляла перспектива ползти, извиваясь червём, в кромешной темноте, рискуя застрять или сорваться в пропасть, если верёвка вдруг перетрётся. А проползти придётся немало, судя по величине заготовленного мотка… Но что делать, если верёвка закончится, а Максуда он так и не найдёт?
Лелея угасающую надежду, что потерявшийся пастух, возможно, находится где-то неподалёку от входа, Март опустился на четвереньки и сунул голову в устье пещеры.
– Эй! – крикнул он в темноту.
Сильный рывок за ногу – и Март, чудом не проехавшись лицом по камням, распластался в нескольких шагах от лаза.
– Ты что, чума тебе на голову, совсем ополоумел?! – зашипел маг. – Нельзя кричать! Никак нельзя! Ночь! Горы! Обвал!
Март потёр щиколотку: больно! Ещё и растяжения не хватало! Пастух стоял над ним с видом палача: не иначе, готовился повесить провинившегося спасателя на той же верёвке, целый моток которой держал в руках, – слава богу, негде. Хотя… почему негде? Вот она, пещера-то! И от повешения не отвертеться, только вешать его, страдальца, будут вниз головой – за ногу. Не лучшая, надо заметить, казнь…
Камни в тесной, как нутро удава, пещере оказались, вопреки ожиданиям, сухими и тёплыми – заметно теплее, чем на поверхности. И, что самое главное, не острыми. В противном случае Март давно бы располосовал себе живот и грудь да и ретировался не солоно хлебавши. С позором, конечно, и с чувством вины и стыда, вследствие несостоявшегося спасения пастуха… но… всё же… Всё же – с несомненным облегчением!
Март вздохнул и двинулся дальше.
«Размечтался! Полируй-ка давай брюхом эти замечательные, такие удобные камни и надейся, что верёвка выдержит двойной груз на обратном пути! Должна выдержать… А вот если, к примеру, она перетрётся во время спуска – будет ли смысл продолжать миссию? Стоит ли и далее погружаться в абсолютную неизвестность, рискуя затеряться в ней так же, как брат Малика, или… или… Неясно…»
Неясно… Да что, вообще, могло быть ясным в такой абсолютной, кромешной тьме? Единственно, положительный момент виделся опять же в том, что сглаженные, будто обкатанные водой, камни не будут затруднять движение при отступлении своим ходом. Март отчаянно желал верить в то, что он мог бы при крайней необходимости выбраться самостоятельно, без помощи привязанной к ноге верёвки. Как это возможно в горку и задом наперёд? Вот об этом думать не хотелось. А хотелось просто если не определённости (какая уж тут, к чёрту, определённость!), то хотя бы капли контроля над обстоятельствами! Пусть номинального, пусть, на худой конец, иллюзорного – но всё же дающего надежду на благополучный исход спасательной авантюры! Благополучный по крайней мере для него…